Он бросил взгляд на Левина, и снова повернулся ко мне.
— Я... эм... я... — он прочистил горло. — Никто никогда не спрашивал меня, чего я хочу, Сэр. Ни про хобби, ни про желание чему-то научиться. Я сомневался...
У меня упало сердце.
— Тогда я рад, что спросил тебя сегодня.
Левин нахмурился.
— Лаззаро никогда не спрашивал тебя, чего ты хочешь от ваших отношений с ним?
Хантер покачал головой.
— Нет.
Левин бросил на меня тяжелый взгляд, и я кивнул. Да, Колтон будет в курсе.
— Он должен был, — сказал я. — И мне жаль, что он этого не сделал.
Настроение немного испортилось, и я вернулся к нашим бланкам. Хотелось бы задержаться на бланке Хантера и пройтись по нему, когда у меня будет больше времени, чтобы оценить должным образом.
Я с улыбкой протянул Левину бумагу.
— Сейчас бланк Левина — сексуальные, мягкие и жесткие ограничения, в том числе секс-игрушки. Он пометил... — я просмотрел список Левина. — Шары, флэшлайты, фаллоимитаторы, кольца, вибраторы, палочки... На самом деле, Левин просто пометил согласием весь список игрушек.
Хантер посмотрел на Левина, и тот усмехнулся.
— Люблю все это.
Я ухмыльнулся, объясняя Хантеру:
— Левин — ненасытный мальчик, — первый саб соскочил с дивана и встал на колени у моих ног, подняв лицо для поцелуя. — Видишь? — спросил я Хантера, но рукой скользнул по шее Левина и притянул его улыбающийся рот к своему. Я поцеловал его, и дерзкий мальчишка двинулся, чтобы углубить поцелуй. Я отстранился и приложил большой палец к его нижней губе. — Не сейчас, мальчик. У нас есть работа, которую нужно сделать в первую очередь.
Он надул губы, но подчинился. Я взял его подбородок большим и указательным пальцами.
— У тебя сегодня очень игривое настроение, саб. То, что ты вчера дважды кончил, сбило тебя с ритма. — Левин застонал, и я снова поцеловал его. — А теперь возвращайся на свое место.
Хантер уставился на нас, удивленный и ошеломленный. Я улыбнулся ему в ответ.
— Вчера он был очень хорошим мальчиком. Левин, скажи Хантеру, что получают хорошие мальчики?
Губы Левина растянулись в улыбке, самодовольной и понимающей.
— Награду.
Хантер покраснел и тяжело вздохнул, быстро опустив глаза на свои руки. Мне понравилась его реакция, и, судя по улыбке, Левину тоже. Кажется, новому сабу явно по душе идея с вознаграждениями, но правило не прикасаться к нему действовало не зря...
Я вернулся к бланкам, которые держал в руках.
— Жесткие лимиты Левина по-прежнему неизменны. Никаких игр с экскрементами, никакого оружия, никаких игр с кровью, никакого фистинга, нет зоофилии, никакого обмена.
Левин кивнул.
— Они все еще актуальны.
Я кивнул в ответ.
— Согласен.
— Его мягкие пределы: «игры на краю»* и игры с задержкой дыхания. Терпимо, но он не поклонник, и все это не занимает первое место в моем списке приоритетов, поэтому я никогда не попросил бы его принять участие в них. — Я посмотрел на Хантера, желая напомнить, что здесь он в безопасности. — Это моя роль как его Доминанта: подталкивать вперед, чтобы показать ему его же потенциал, но никогда не злоупотреблять этим.
*«Игры на краю» — игры с телесными жидкостями: слюна, моча, сперма. (Прим. пер.)
Хантер удерживал мой взгляд, как будто пытался разгадать загадку.
— Теперь мой список, — сказал я.
— Вы тоже заполнили? — спросил Хантер.
— Безусловно. Левин должен знать, каковы мои ограничения. — Боже. Я уже начал задаваться вопросом, какое обучение получил этот мальчик. Где же он так ошибся? Отсутствие подготовки и знаний было не только делом рук Лаззаро. Хотя Магистр Колтон прав. Санктус тоже потерпел неудачу. — Мои мягкие и жесткие ограничения тоже важны, и Левин должен знать, когда нужно взять ситуацию в свои руки. Он может закончить сцену в любое время. Он может использовать свое стоп-слово в любое время. Как и ты, Хантер. — На этот раз я удержал его взгляд. — В любое время, в любом месте, и все, что мы делаем, останавливается. Если Левин решит, что я собираюсь пересечь черту, или если я нахожусь не в том состоянии, он единственный, кто обладает силой покончить со всем этим. То же самое касается и тебя, понятно?
Он повернулся к Левину, тот кивнул ему, потом Хантер повернулся ко мне.
— Д-да, Сэр.
Я сделал себе мысленную заметку повторять эти слова снова и снова, если придется, каждый день, пока он не поймет.
— Ладно, вернемся к моему списку. — Это было в основном для пользы Хантера. Мне нужно было, чтобы он знал, что я за Дом, или, что более важно, насколько отличаюсь от Лаззаро. — Во-первых, моя природная склонность — чувственное доминирование. По сути, люблю связывать своих сабмиссивов и заставлять их испытывать оргазмы. Я наслаждаюсь игрой с оргазмами, вуайеризмом и обездвиживанием. Люблю звон цепей. Мне нравится трахать моих сабов, и я люблю смотреть, как они испытывают оргазм и эякулируют. Люблю сдерживать сабмиссивов, люблю кончать в них и люблю дарить им оргазмы.