Колтон думал, что Хантер и Лаззаро как пара подойдут друг другу. Хотя мальчик был тихим и добродушным, и Дом, и саб — оба нуждались в жестком контроле, и оба жаждали строгой дисциплины.
Лаззаро хорошо знал о жестких ограничениях своего нового саба и поклялся в соответствии с Кодексом законов Санктуса уважать мальчика, взятого под опеку.
Поэтому Колтон встревожился, когда увидел Лаззаро и его саба во время сессии здесь, в замке, прошлой ночью: на спине мальчика были заметны выцветшие шрамы.
Определенные следы, сделанные определенными приспособлениями.
Лаззаро высек Хантера.
И тем самым нарушил его жесткие правила.
Лаззаро прибыл точно в назначенное время, одетый в черное пальто, узкие черные брюки и черные сапоги, и с видом превосходства направлялся ко входу в большой каменный зал со своим сабмиссивом, следовавшим за ним по пятам. Несмотря на то, что большинство Домов были обучены скрывать внешнее проявление эмоций, он не смог спрятать шок при виде двух Великих Магистров Санктуса, ожидавших его.
Они вошли внутрь, и двери закрылись. У дальней стены были двое одетых сабмиссивов. Один принадлежал Колтону, другой Валенте. Сабы стояли расставив ноги, заложив руки за спину, мужественные лица чуть склонены вниз. Лаззаро даже не взглянул на них, но и они были там не для того, чтобы поддержать его.
Без всяких любезностей и приветствий Лаззаро приказали встать на колени и велели молчать, хотя никаких оправданий и не требовалось. Его вина была ясно написана на лице, в глазах затаился страх.
Сабмиссива, стоявшего на коленях позади него, попросили встать и разрешили свободно отвечать.
— Правда ли, что твой Мастер обманул твое доверие и вышел за твои жесткие рамки? — спросил Колтон, и его голос прорезал тишину. — Если не ошибаюсь, у тебя на спине рубцы от кожаной плети.
Хантер кивнул, хотя был явно напуган и робок.
— Да, Магистр.
— Любые жесткие ограничения серьезно воспринимаются Санктусом, и нарушение доверия является нарушением закона Санктуса, — сказал Колтон. — Хантер, мой мальчик, уверяю тебя, ты не сделал ничего плохого. В то время как Лаззаро…
Лаззаро испуганно поднял глаза и яростно затряс головой. Он открыл рот, чтобы заговорить, но ему приказали молчать, и Лаззаро не был настолько глуп, чтобы нарушить прямой приказ.
Валенте шагнул к нему с таким видом, как будто намерение Лаззаро что-то сказать было так же плохо, как и разговор сам по себе.
— Согласно Кодексу законов SIR, — рявкнул он, и звук эхом отразился от каменных стен, — я требую немедленного прекращения Союза. Твой статус и звание настоящим упраздняются. Доверенный тебе сабмиссив переходит под наше попечение, и теперь ты понижен до сабмиссива в обучении.
Глаза Лаззаро расширились. Он отрицательно покачал головой.
— Но Магистр...
— Молчать! — взревел Валенте.
Лаззаро отшатнулся, склонив голову, но Колтон заметил и реакцию Хантера. Саб закрыл глаза и тихо вздохнул, практически покачнувшись на ногах. Бедный мальчик...
Валенте выпроводил Лаззаро, а Колтон направился к Хантеру. Голова саба была опущена, и когда Колтон нежно коснулся пальцами подбородка Хантера, чтобы поднять его, увидел, как по щеке саба скатилась слеза.
— Не бойся, мальчик, — успокоил его Колтон. — Ты не сделал ничего плохого. Мы подвели тебя, и мы берем на себя ответственность за действия Лаззаро. Но Хантер...
Парень нахмурился, словно знал, что сейчас произойдет, и Колтон почувствовал, как горе и страх оставили его.
— Мы должны снять с тебя ошейник, — прошептал Колтон, и еще одна слеза скатилась из глаз Хантера.
Колтон знал: Хантер никогда не ослушается, это было не в его характере, но он видел, какую боль это приносило мальчику. Колтон взял Хантера за руку.
— Пойдем, посидишь со мной, — сказал Колтон, ведя его в свою личную комнату Магистра Санктуса.
Это было большое помещение с каменным полом, стенами, мягким освещением и минимумом мебели, антикварными картинами и гобеленами на стенах. У костра стояли на коленях два обнаженных саба. Пламя придавало им теплое сияние, и Колтон улыбнулся, с гордостью глядя на них. Его мальчики приносили ему радость каждый день...