Выбрать главу

Хантер сделал то же самое.

— Магистр Колтон.

— Левин, — с улыбкой ответил Магистр Колтон. — И Хантер, прекрасно выглядишь, — сказал он, стараясь не улыбаться. — Я вижу, присутствие здесь вполне тебя устраивает.

— Очень, Магистр, — ответил мальчик. — Я никогда не был так счастлив.

Я поднял коробку.

— Хантер, для тебя подарок.

Его глаза расширились.

— Для меня?

— Да. — Я кивнул на его руку, державшую полотенце. — Как насчет того, чтобы обернуть полотенце вокруг талии?

Он сделал вид, будто регулирует полотенце за спиной, оставляя его раскрытым спереди как можно дольше, пока не завязал сбоку. Каков наглец.

Я протянул коробку.

— Открой.

Хантер приподнял крышку и вытащил упряжь.

— О, она такая мягкая, — прошептал он. Потом бросил на меня взгляд. — Это для меня?

Я кивнул.

— Да. Если будет неудобно, мы продолжим поиски. — Я повернулся к Левину. — Пожалуйста, отведи саба внутрь, вытри, как следует. Возможно, ему стоит надеть джинсы.

Левин улыбнулся.

— Слушаюсь, Мастер.

Они исчезли, и я понял, что Магистр Колтон снова наблюдает за мной. Я закатил глаза.

— Да, Хантер ведет себя как невоспитанный мальчишка. Я прекрасно знаю, что он шалит, ведь думает, что я надену на него высокий ошейник-стойку, соединенный с кольцом для члена, и заставлю целый час стоять на коленях в игровой комнате. Что он обожает, заметьте. Или, может быть, я привяжу его к кресту, чтобы мы с Левиным по очереди трахали его. Что он тоже обожает. — Я подмигнул. — У меня кончаются идеи для наказаний.

Магистр Колтон ухмыльнулся.

— А ты пробовал отшлепать?

Я вздохнул.

— Не решаюсь попробовать эти игры, — тихо ответил я. — Я позволяю ему встать на ноги и проверить свои границы. Я не собираюсь смягчаться к мальчику, если это то, о чем вы подумали.

— Какое из вышеупомянутых наказаний ты назначишь ему за наглую демонстрацию члена?

— Наверное, оба. Я пристегну все необходимое и заставлю стоять на коленях, чтобы он оказался в нужном настрое. Затем прикую его к скамье или кресту. Как я уже сказал, у него чертовски сильное либидо. Любит член и мою сперму. Хочет ее при пробуждении, на завтрак, обед и ужин. И на десерт. И перед сном.

Магистр Колтон рассмеялся.

— Боже, он идеально подходит для тебя.

Я усмехнулся, когда Левин и Хантер вернулись на улицу. Оба в выцветших джинсах и с широкими улыбками. И Хантер был одет в упряжь с большим уплотнительным кольцом на груди. По его мечтательному взгляду я понял, что она очень понравилась ему.

— Ничего себе, — пробормотал я, принимая во внимание не только, как Хантер выглядел, но и как держался. — Как ощущения?

— О, Мастер, она чудесная. — Он провел руками по ремням на груди. — Такая мягкая. — Он повернулся, чтобы мы могли видеть спину и то, как ремни сидели на верхней части лопаток. — Вам нравится, Мастер?

— Очень, — ответил я.

Я знал, что Магистр Колтон не увидел бы ничего, кроме шрамов, особенно при дневном свете. Но я видел лишь красивого мальчика, чья улыбка затмевала солнце. Я поманил его, просунул палец через уплотнительное кольцо в центре груди и притянул к себе.

— Ты дьявольски красив, — пробормотал я. Потом поцеловал, и Хантер ответил тем же. Это был быстрый и непристойный поцелуй со вкусом предвкушения.

Я отпустил упряжь и встал, притянул Левина за ошейник и тоже поцеловал прямо перед Магистром Колтоном. Я замедлил поцелуй, втянув нижнюю губу первого саба, прежде чем прижаться лбом ко лбу. Я обнял его лицо и вздохнул. С Левиным не оказалось быстро и непристойно. Между нами было нечто большее.

Мальчики вернулись в дом, а я снова сел и вздохнул.

— Как вы справляетесь с тремя сабмиссивами? — спросил я. — Двое — уже достаточное безумие, я даже не могу представить троих. И никогда не захочу еще одного, просто чтобы вы знали.

Когда Магистр Колтон не ответил, я повернулся и поймал его изумленный взгляд.

— Господи, Сиг.

— Что?

— Это, — ответил он, кивнув в сторону, куда ушел Левин. — Знаешь, с тех пор как я здесь, все пытаюсь понять, что в тебе изменилось.

— Изменилось?..

Он кивнул.

— Ты влюблен в них.

Я рассмеялся, уже готовый согласиться, когда вдруг понял, что Магистр Колтон не улыбался.

— Разве это плохо?

Он выглядел искренне расстроенным.

— Даже не знаю... Это не плохо. Полагаю, это просто нечасто встречается. Мы очень привязаны к нашим сабмиссивам и, конечно, испытываем к ним симпатию. Но любовь? — Магистр нахмурился. Я понял, что он не критикует меня, он был осторожен и любопытен. — Не знаю, можно ли это назвать любовью. Это меняет привычное положение, не так ли? Влияет ли это на твое доминирование? Ожидаешь ли ты меньше подчинения и преданности, потому что беспокоишься об их чувствах?