Войдя в свою комнату, я пробил кулаком стену и рявкнул проклятие, когда отдернул его. Моя рука пульсировала и чертовски болела, но боль была не самым страшным, что я испытывал в данный момент.
Найдя телефон и не обращая внимания на свою руку, я немедленно набрал номер Брэкстон. Несмотря на то, что надеялся, я никогда в своих самых смелых мечтах я не представлял, что она ответит.
— Да, Лорен?
Мои губы приоткрылись, но не произнесли ни слова. Ничего, что могло бы все исправить. Однако, когда я услышал ее вздох, понял, что маленькое окошко, которое мне дали, быстро закрывается.
— Вернись.
— Зачем мне это делать? — я представил, как она изучает свои ногти, и пожалел, что она не осталась, чтобы использовать их на мне – чтобы выразить боль, а не скрываться за безразличием. Первое я бы выдержал, но с помощью другого она уничтожит меня.
— Потому что я люблю тебя, — сказал я ей, хотя это было даже близко не то, что планировал сказать. Я почувствовал ее удивление на другом конце провода, но она хорошо замаскировала его холодным молчанием. Я сглотнул. — Я ненавижу себя за то, что ждал, чтобы рассказать тебе. Ненавижу то, что не могу видеть твоего лица, потому что, как бы сильно ты ни хотела ненавидеть меня, ты не смогла бы скрыть правду.
— Какую правду?
— Ты тоже любишь меня, — я ждал, что она подтвердит или опровергнет это, но Брэкстон снова никак не отреагировала. Я использовал ее молчание как шанс послушать ее окружение и точно определить местоположение, чтобы, черт возьми, отправиться за ней. Меня бесило, что я понятия не имел, как давно она ушла, потому что, пока она думала и переживала самое худшее, я спал как младенец. — Пожалуйста, вернись, — взмолился я еще раз. — Мы тебе все расскажем. Все не так, как ты думаешь.
Я услышал ее тихий смешок, и моя голова поникла от тяжести того, что её приходилось держать. Я понял это еще до того, как она заговорила. Я знал, что потерял ее.
— Все именно так, как я думаю, Лорен. Я не веду переговоров с лжецами.
Я еще долго прижимал телефон к уху после того, как она повесила трубку. Именно так Хьюстон и Рик нашли меня, когда вошли в комнату. Я все еще надеялся, что все это дурной сон и я скоро проснусь.
— Убирайтесь, — я не смотрел на них после того, как отдал приказ. Просто прижался спиной к матрасу и уставился в черный потолок.
— Мы так и сделаем, но ты пойдешь с нами. Тим уже в пути, — объявил Рик, имея в виду нашего пилота.
— Для чего?
— Брэкстон заметили в аэропорту. Об этом пишут во всех блогах.
Я поймал себя на том, что фыркаю, хотя ни черта смешного в этом не находил. Наша бунтарка все еще думала, что она маленькая рыбка в большом пруду, и никто ее не узнает. Или, может быть, она просто так отчаянно хотела сбежать от нас. Я провел руками по лицу.
— Она возвращается в Лос-Анджелес, — я был так измучен эмоционально и физически, что едва мог выговаривать слова.
— Мы сможем поймать ее, если ты, черт возьми, встанешь, — рявкнул Джерико.
— И что потом? — пробормотал я, все еще глядя в потолок.
— Я все объясню, — наивно предложил он. Можно подумать, мы не усвоили урок о том, как крепко Брэкстон держится за обиду.
— Пробовал.
— Мы знаем. Слышали, — подтвердили подслушивающие говнюки. Я знал, что если бы мы все втайне не сходили с ума из-за Брэкстон, они бы сейчас хихикали надо мной, как маленькие девчонки.
— Значит, хотите, чтобы я преодолел тысячу миль через два штата, чтобы быть отвергнутым во второй раз за один день? Пас, — показав фак обоим, я перевернулся на живот, надеясь, что боль пройдет.
— А чего, черт возьми, ты ожидал, Ло? Ты ждешь, пока тебя прижмут к стенке, чтобы сказать ей о своих чувствах, а потом делаешь это по телефону? Это было слабо.
Я соскочил с кровати и ударил Рика в лицо, толкнув его спиной к стене прежде, чем кто-либо из них успел моргнуть. Он мог легко оттолкнуть меня, но не сделал этого, потому что знал, что это дерьмо из-за него.
— Повтори-ка еще раз? — я был на два дюйма выше его, но в тот момент мне казалось, что на два фута.
Очевидно, почувствовав то же самое, Джерико оттолкнул меня, и я треснул его кулаком по носу, отплатив тем же и заставив его истекать кровью.
Хьюстон стоял в паре футов от меня, отправляя смс, как будто мы не были в двух секундах от того, чтобы разнести этот дом на части. В этом не было бы ничего нового, так что я понимал его безразличие. Джерико был единственным, кто вел себя так, словно судьба мира зависела от того, что мы будем ладить каждую секунду дня.
— Это моя вина, — сказал Рик, используя свою руку, чтобы остановить кровотечение. — Теперь дай мне все исправить.
— Она не облегчит нам эту задачу, — пробормотал я, побежденный, уставившись в землю. Просто заставив ее выслушать, нам пришлось бы выиграть войну – не сражение, а именно войну.
Хьюстон оторвал голову от телефона, как будто только сейчас вспомнил, что мы здесь. Взгляд, который он бросил на меня, был озадаченным, когда он сунул телефон в карман. Думаю, он тоже придумывал план.
— Это хрень собачья, — пробормотал я, понизив голос на случай, если Брэкстон меня слышит. Рядом со мной Рик продолжал колотить в дверь, которая выглядела так, словно могла сорваться с петель в любой момент.
Честно говоря, это просто скрасило бы мой гребаный день.
Мы знали, что она здесь. Двадцать минут назад мы наблюдали, как водитель такси помогал ей занести вещи внутрь. Хьюстон предложил держаться в стороне, чтобы она не прогнала нас на улице, и вот мы здесь. Один из ее соседей уже открыл дверь, чтобы открыто продемонстрировать свое раздражение из-за шума, который мы производили, как будто нам было не все равно.
На некоторых людей.
— Если вы сейчас же не уйдете, я вызову полицию! — крикнул сосед из коридора в своем потрепанном клетчатом халате.
Должно быть, это были волшебные слова. Дверь квартиры Брэкстон резко распахнулась, и я готов был подбежать, обнять и поцеловать мужчину, в квартире которого пахло перебродившим сыром и грязными спортивными носками.
Когда я увидел, что это была лишь безумно сексуальная блондинка с зелеными глазами, которую Брэкстон приводила на наши первые два концерта, мое возбуждение умерло быстрой, но все равно жестоко мучительной смертью.
— Привет, — я заставил себя поздороваться. — Грендель, верно?
— Гриффин.
Как угодно.
— Приятно снова тебя видеть, — солгал я. — Ты можешь позвать Брэкстон? — я не буду притворяться, что не знал, что она здесь.
Гриффиндорка скрестила руки на груди и прислонилась плечом к косяку:
— Если бы она хотела поговорить, не я бы стала открывать дверь, верно?
— Ты бы так и сделала, если бы обучалась на швейцара, но я не знаю твоей жизни. Брэкстон?
— Недоступна.
— Не могла бы ты, пожалуйста, просто передать ей сообщение? — вежливо осведомился Рик.
По тому, как Грета пронзила его взглядом, несмотря на его приятный тон, было понятно, что Брэкстон рассказала своей подруге, по крайней мере, суть того, что он… мы сделали.
— Конечно. Одобренные слова для твоего сообщения – кусок, дерьма, женат, лжец, и, я, — одарив Рика любезной улыбкой, она склонила голову набок, отчего ее светлые волосы волнами упали на плечо. — Не стесняйся использовать их в любом порядке, в котором захочется.