После недолгого обсуждения консенсус был достигнут единогласно.
Я, Брэкстон Фаун, была просто еще одной групи.
— Как это произошло? — горестно потребовала Грифф.
— Это просто работа, — пробормотала я, усаживаясь на наш обшарпанный диван. — Это не смертный приговор.
Маэко примостилась рядом со мной на подлокотнике дивана, молчаливо демонстрируя поддержку, в то время как Гриффин сердито расхаживала по комнате перед нами:
— Но твоя жизнь уже никогда не будет прежней. Разве ты не понимаешь этого? Я думала, ты не хочешь быть знаменитой.
— Я и не хотела. Я не хочу, — быстро поправила я. — Я сказала тебе, почему я это делаю, Грифф.
— Но что, если это не сработает?
Дерьмо.
Возможно, я не учла всех возможностей, но сейчас я ничего не могла с этим поделать. Ныть было бы еще хуже, чем потерпеть неудачу в результате попытки, поскольку это была однозначная гарантия того, что я не добьюсь успеха.
— Я должна попытаться.
— Неужели ты не можешь просто порадоваться за нее? — Маэко набросилась на Грифф. — Это потрясающе, и если кто-то и заслуживает этого, так это Брэкс.
Как всегда, Грифф растаяла под гневом Маэко, пока она, побежденная, не опустилась на диван рядом со мной и не взяла мою руку в свои:
— Я рада за тебя, Брэкс. Мне жаль, если тебе так не показалось. Я просто… волнуюсь.
Вступай в мой клуб.
— Все будет хорошо.
— Но ты точно уверена?
— Нет. Но я также не уверена, не попаду ли я под автобус, когда в следующий раз выйду на улицу. Я не могу позволить неизвестному завтрашнему дню помешать мне жить сегодня.
Грифф неохотно кивнула, прежде чем широкая улыбка растянула ее губы:
— Итак, когда я смогу рассказать миру, что моя лучшая подруга – рок-звезда?
Я подумала о карточке у себя в кармане. Той самой, с адресом, датой и временем, нацарапанными сердитым почерком Хьюстона. Означало ли это, что «Связанные» наконец-то приняли меня как одну из своих? Мне было бы все равно, приняли они меня или нет, но у меня многое было поставлено на карту, так что это было легче сказать, чем сделать.
— Не уверена, но мы начинаем репетиции перед туром через пару дней.
— А мы сможем прийти? — румянец окрасил круглые щеки Маэко, волнение отразилось на ее мягких чертах.
Я подумала о том, как было бы здорово иметь поддержку, пока не вспомнила два слова, написанные Хьюстоном под адресом. Приходи одна.
— Не в этот раз, — ответила я Маэко. И, может быть, это было к лучшему. Может быть, «Связанные» наконец поймут, что я не собираюсь ни прятаться, ни приклоняться. — Мне нужно сделать это в одиночку.
Поздно вечером, когда я с нетерпением ждала, когда меня сморит сон, мой телефон снова зазвонил. Решив не спать и пялиться в потолок всю ночь, я пошарила вокруг в поисках своего телефона, затерявшегося в простынях. Я не хотела смотреть, зная, что только неприятности могут быть в два часа ночи, но я жаждала наказания.
Весь день меня отмечали в социальных сетях люди, которых я не знала. Последним, на кого я осмелилась взглянуть, был какой-то мудак в Твиттере, теоретизирующий, что я должна хорошо отсасывать с такими-то губами, как у меня, иначе зачем бы «Связанным» специально появляться на моем концерте.
До этого на фан-странице была размещена моя фотография с каждым из участников «Связанных», а затем был проведен опрос, какая пара выглядит лучше.
Сбитая с толку, будучи честной с собой, я поймал себя на том, что смотрю на эти фотографии дольше, чем хотела признавать. Я так и не смогла решить, как и сотни людей, заполонивших комментарии, поэтому мы с моими соседками по комнате выпили две бутылки вина, чтобы прогнать эти мысли.
Уставившись на экран своего телефона и последнее уведомление в «Инстаграм», я поняла, что получила сообщение от кого-то, но не просто от кого-то.
[басистЛо]: хорошее шоу, олененок.я
Прежде чем я успела придумать, что сказать, хотя самым подходящим было бы простое «спасибо», Лорен снова написал сообщение.
[басистЛо]: Но так ты вокалистка или гитаристка?
Зарычав, как будто он мог меня услышать, я быстро набрала ответ, несмотря на то, что мое сердце бешено колотилось, кожа пылала от жара, а в нос ударил запах корицы. Благодаря электричеству, пульсирующему в моем теле, мне потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы набрать связный ответ.
[БрэксФаун]: Я думала, ты смотрел? Я и тот, и другой.
[басистЛо]: Но ты вела себя так, словно не могла определиться.
И снова, прежде чем я успела ответить, пришло еще одно сообщение от него.
[басистЛо]: Какого цвета трусики на тебе надеты?
Мои уши горели, а ноздри раздулись, когда их наполнил запах чего-то горящего. Я прочитала сообщение, а затем еще раз – еще три раза.
На этот раз меня трясло от совсем других эмоций.
Гнев.
Кто, черт возьми, спрашивал его мнение? Почему меня это волновало, хотя и не должно была? Я была унижена и разочарована, что разозлило меня еще больше.
[БрэксФаун]: Иди на хуй, ты самовлюбленный, слабый дебютант с маленьким членом! Я не спрашивала…
Глубоко вздохнув, я стерла то, что набрала, прежде чем начать снова и нажать «Отправить». Лорен хотел залезть мне под кожу, а я бы скорее отрезала себе руку, чем позволила ему это.
[БрэксФаун]: СПС. Поработаю над этим. Увидимся в понедельник.
Мудак ответил ухмыляющимся смайликом.
СЕМЬ
Понедельник наступил слишком быстро.
Даже после того, как вчера сломался мой драндулет и магазин потребовал мою почку за починку, последние двадцать четыре часа, казалось, пролетели незаметно, не дав мне ни единого шанса смириться со своей судьбой. К тому времени, как рассвело, я сменила семь нарядов. Все они были либо слишком дерзкими, либо откровенно недостаточно. В любом случае, «Связанные» будут оценивать меня насквозь.
Поскольку в запасе оставалось меньше пяти минут, я решила сохранить оригинальность, надев серую футболку «Guns N’ Roses» (прим. американская рок-группа), достаточно длинную, чтобы носить ее как платье, и черные чулки в сеточку. В качестве аксессуаров я надела два чокера, один с шипами, а другой черный, и свои обычные десять колец на три пальца левой руки. Затем я сунула ноги в черные сапоги до бедер на каблуках, хотя мне предстояло провести на ногах несколько часов. Я никогда не носила кроссовки. Когда я хотела чувствовать себя комфортно, я носила армейские ботинки, даже летом.
Сегодня не имело значения, какую обувь я надену. Они бы судили меня по тому, насколько хорошо я играю.
Схватив свой гитарный футляр, я направилась к выходу. Поскольку моя машина и мой денежный поток вышли из строя, а ни у Маэко, ни у Грифф не было машины, мне пришлось воспользоваться автобусом вместо «Убера».
Я использовала прогулку до автобусной остановки, чтобы проветрить голову и набраться смелости остаться наедине с тремя самыми печально известными мужчинами в мире. Мне отчаянно хотелось отыскать той же настрой, что был в пятницу вечером, если бы только я могла точно определить его источник.