[басистЛо]: Я так сейчас возбужден
Я нахмурилась, получив это сообщение, так как не помню, чтобы разблокировала его. Я только помнила, что оставила свой телефон без присмотра, когда Хьюстон наконец разрешил мне отлучиться в туалет. Что за нуждающийся придурок разблокирует себя в чужих социальных сетях? Покачав головой, я проверила другие сообщения, не потрудившись снова заблокировать Лорена.
[_рикнобл]: ;-)
[Хьюстон_Связанный]: Машина заедет за тобой в шесть тридцать.
Проигнорировав первые два, я ответила на сообщение Хьюстона.
[БрэксФаун]: Откуда ты знаешь, где я живу?
Двадцать минут спустя меня доставили домой. Оказавшись внутри, я сразу же направилась в душ, пока сюда не налетели чайки. Я планировала наслаждаться покоем – как бы долго он ни длился. Я знала, что Грифф и Маэко захотят узнать каждую деталь, и я не была готова заново пережить свой мучительный первый день с тремя пресыщенными рок-богами.
Они слишком много о себе думали.
С усталым вздохом я рухнула на свою кровать. К сожалению, этому не суждено было случиться. Как только я закрыла глаза, зазвонил мой телефон. Собрав последние остатки энергии, которые у меня были, я перевернулась и схватила телефон только для того, чтобы почувствовать, как закипает моя кровь.
[Хьюстон_Связанный]: Не опаздывай.
Он даже не потрудился ответить на мой вопрос.
Ублюдок.
На следующее утро, как и было обещано, прибыла машина. Водитель представился как Барри, прежде чем открыть мне дверь. Он также рассказал мне, что иногда отвозил на мероприятия «Связанных», когда они были в городе. Все это было немного сюрреалистично. Все стало еще более странным, когда Барри заехал на стоянку «Старбакс» и, зайдя внутрь, вышел оттуда с подносом, уставленным четырьмя кофейными чашками.
— Для вас, мэм, — Барри протянул мне ту, на которой было написано мое имя, но я слишком нервничала, чтобы пить, поэтому всю дорогу до дома в Беверли-Хиллз я ехала, держа кофе в трясущихся руках.
Возьми себя в руки, Фаун. Они, вероятно, почувствуют запах страха.
Когда Барри подъехал к воротам, я попросила его остановиться на минутку, прежде чем проехать дальше. Опустив заднее стекло, где я сидела со стороны, обращенной к будке охраны, я протянула свой все еще горячий кофе вчерашнему охраннику.
— Перемирие? — спросила я, когда его взгляд перемещался туда-сюда между мной и чашкой.
Держу пари, он думает, что я его отравила.
Если бы я когда-нибудь решила рискнуть жизнью в тюрьме, я бы определенно пошла по крупному.
Может, убийство моих новых коллег по группе?
Охранник медленно взял «Старбакс», прежде чем сделать глоток, ухмыльнулся и махнул нам рукой, чтобы мы проезжали.
Откинувшись на спинку сиденья, я вздохнула с облегчением. Может быть, в конце концов, сегодняшний день будет не так уж плох.
ДЕСЯТЬ
Она – чертова катастрофа.
Брэкстон играла лучше, чем тупицы, которых мы прослушивали, но ей все равно нужно было работать. Много работать. Кто-то мог бы возразить, что у меня слишком высокие стандарты, но только слабаки, у которых их вообще нет, когда-либо говорили подобную чушь.
— Это было медленно и механически, — сказал я ей в тот момент, когда она закончила мучить один из наших главных хитов. — К тому времени, как ты подобрала нужные аккорды, песня закончилась. Тебе нужно выбраться из своих мыслей. Когда ты приходишь на мой сешн (прим. выступление рок-группы), для тебя больше ничего не должно существовать. Играй отсюда, — я постучал себя по груди, там, где раньше было сердце. Я почувствовал себя лицемером. Вздохнув, я опустил руку, когда Брэкстон уставилась на меня так, словно ее это не впечатлило. — Или, по крайней мере, играй так, будто у тебя есть хоть какое-то гребаное мужество, Фаун.
Раздувая ноздри, она расправила плечи:
— Я хочу сыграть еще раз.
— Ты так говоришь, как будто у тебя есть выбор.
Краем глаза я заметил, как она закатила глаза, но никак это не прокомментировал. Трех месяцев было недостаточно, чтобы отвлекаться на подобное дерьмо вроде ее ебаного отношения и того, почему от этого у меня твердел член.
Сегодня она заколола волосы наверх, демонстрируя свою длинную шею и черный чокер с золотым полумесяцем, свисающим с него. На ней также был короткий белый сарафан, который придавал ей невинный вид, и черные армейские ботинки, которые делали ее менее невинной. Что еще хуже, она решила, что сегодня отказаться от лифчика было разумным выбором. Я не уловил того стиля, к которому она стремилась, но, тем не менее, он сработал. Было похоже на то, что она боролась с обеими сторонами одной медали.
Брэкстон была старше, чем я изначально предполагал, но все еще молода. Ей исполнилось двадцать два всего несколько месяцев назад, а это означало, что, как бы сильно она ни притворялась, она все еще не нашла себя.
Она попробовала песню еще раз, в этот раз было лучше, но по-прежнему звучало так, будто она просто создавала шум, а не мелодию. Если быть честным, она играла достаточно хорошо, и нужен был натренированный слух, чтобы уловить разницу. С третьей попытки, когда она, казалось, снова погрузилась в свои мысли, я вскочил с дивана с таким громким рычанием, что Лорен, фыркнув, пробудился от сна рядом со мной.
— Во что, черт возьми, ты играешь? — потребовал я, кидаясь на нее. К ее чести, она не отступила, но мне было наплевать на ее характер. Она напрасно тратила мое время.
— Извини?
— Где та девушка с фестиваля? Я не приглашал эту кроткую, незлобивую чушь, которую ты притащила на мой сешн. Либо убирайся из своих мыслей, либо убирайся с глаз моих долой.
Ее пухлые губы приоткрылись в шоке, прежде чем сомкнуться только для того, чтобы снова открыться, чтобы она могла облизать свои губы:
— Не разговаривай со мной в таком тоне, — ее кулак сжался в предупреждении, на которое я не обратил внимания. Я был готов рискнуть сломанным носом, если это означало заставить ее играть от всей души.
— Или что? — я навалился на нее, прижимая спиной к стене и удерживая ее там, положил руку ей на голову.
Брэкстон приподняла подбородок, не желая отрывать от меня пристального взгляда:
— Или я уйду.
— Только если я тебе позволю, — она заставляла меня противоречить самому себе, черт возьми.
— Чего ты хочешь от меня, Морроу?
Свободной рукой я потрогал рукав с оборками, свисающий с ее плеча. Мне хотелось поцеловать её обнаженную кожу, и если бы она была групи, а не моей новой гитаристкой, я бы так и сделал:
— Я думал, это очевидно.
— Не для меня, — она изучала мой пристальный взгляд, прежде чем сузить свои глаза. — Похоже, ты хочешь, чтобы я уволилась.
— Вчера ты сказала мне, что я нуждаюсь в тебе. Теперь ты обвиняешь меня в том, что я пытаюсь заставить тебя уволиться? Я в замешательстве, Фаун.