— Ты хорошо себя чувствуешь?
Голос был частично заглушен завыванием ветра, не оставляя мне другого выбора, кроме как встретиться с ним лицом к лицу, чтобы понять кто это. Я думала, что была единственной, кто слонялся по автобусам. Все остальные перешли на другую сторону улицы, чтобы пообедать в единственных двух предложенных ресторанах. Оглянувшись через плечо, я ожидала увидеть либо Рика, либо Лорена. Может быть, даже Ксавьера.
Но конечно, это должен был быть Хьюстон. У него лучше всего получалось выводить меня из себя.
Одетый в свою обычную комбинацию из футболки и джинсов, он держал в руках черную сумку из магазина, купленную на заправке, где мы заправляли автобусы.
— Чтобы ответить на этот вопрос, я должна была бы поверить, что тебе не насрать, — посмеявшись над этой мыслью, я отвернулась от него. Было слишком больно смотреть на Хьюстона, зная, что он меня выгнал. Я бы не осмелилась плавать в этих великолепных зеленых бассейнах и мечтать.
Я услышала, как зашуршал пластик из его магазинной сумки, а затем щелкнул язычок на банке:
— Конечно, мне не все равно. Если ты уйдешь, у меня не будет гитариста. Снова.
Я развернулась на каблуках, надеясь увидеть раскаяние или признак того, что он шутит. Сильный ветер трепал его шоколадные волосы, но в остальном он оставался невозмутимым. Он выглядел как человек, пришедший покорить меня.
— Действительно ли тур – это все, что тебя волнует? Тебе на меня наплевать. Отлично. А что насчет Рика и Лорена?
Были тонкие намеки от Хьюстона. Такие, как его быстрая пауза перед глотком, которая говорила мне, что он злится. В последний раз, когда это случилось, он поцеловал меня.
— Ты задаешь мне вопросы так, словно имеешь все факты на руках.
— Я здесь уже давно, — напомнила я ему, пожав плечами. — И я пробуду здесь гораздо дольше. Если у меня их нет сейчас, то скоро они у меня будут. Тебя на самом деле не так уж трудно понять.
— Забавно, — сказал он, выглядя искренне удивленным. — Я только что подумал то же самое о тебе, малышка.
Осторожно, чтобы не преподнести ему свой гнев на блюдечке, я позволила ногам приблизиться к нему и остановилась на расстоянии вытянутой руки:
— Ну и кто теперь идет с ножом на перестрелку? Относишься ко мне как к неполноценной, притворяешься, что я ничего не значу… Это перестало работать, когда я поняла, что это твой единственный ход.
— Правда? — прошептал он, прежде чем поднести энергетический напиток к губам. Он смотрел на меня все время, пока пил, а затем сократил расстояние между нами. Я уже знала, что он только лает, но не укусит.
Я не сопротивлялась ему, когда он прижал меня к автобусу и положил предплечье на черную поверхность. Открытая дверь в футе от него манила к себе, и Хьюстон оставил путь к ней свободным. Бег – это именно то, чего он хотел от меня.
Я осталась на месте.
Водитель исчез, как и все остальные. У нас было все необходимое для уединения, чтобы обсудить это. Единственным отвлекающим фактором было мыло Хьюстона, пропитывавшее его теплое тело. От него так хорошо пахло.
— Что ты для меня значишь? — потребовал он с ничего.
— Что? — я едва могла отдышаться, не говоря уже о том, чтобы следить за ходом его мыслей. Только не когда он так близко.
— Что. Ты. Для. Меня. Значишь?
— Я… я не знаю.
— Тогда как ты можешь быть уверена, что вообще ничего не значишь?
— Из-за того, как ты на меня смотришь, — сказала я, не подумав. Его голова дернулась назад, и он моргнул. Я правда напугала Хьюстона Морроу. Я опустила взгляд на его грудь, расширяющуюся с каждым его тяжелым вздохом. — Ты смотришь на меня так, словно я та, кого ты никогда не ожидал увидеть. Ты хочешь меня, но не можешь обладать мной, и это выводит тебя из себя, поэтому ты наказываешь меня.
Мы простояли так, наверное, секунд тридцать, просто разделяя тишину, прежде чем он нарушил ее:
— Брэкстон?
— Да, Хьюстон?
— Когда я смотрю на тебя, я вижу преграду на своем пути. Ни больше, ни меньше.
Притворяться, что мне не больно, было невозможно, поэтому я позволила ему увидеть мою боль:
— Я вам не враг, Хьюстон. Я не хочу причинять вам боль, — когда мои пальцы потянулись к нему, я сжала их, держа руки при себе. — Любому из вас.
Он пристально посмотрел мне в глаза, и я наблюдала за внутренней борьбой, верить ли ему в мои слова.
— Может быть, не сейчас, — частично признал он, — но ты это сделаешь. Это то, что мы делаем с каждым, кто подходит слишком близко. Мы заставляем их ненавидеть нас, а затем причиняем им боль прежде, чем они смогут причинить ее нам.
Подавляя боль в груди, я позволяю своему гневу подняться.
И тогда я обуздала его.
— Это то, что вы сделали друг с другом? Неудивительно, что Рик и Лорен ненавидят тебя.
Он сделал паузу, а затем его глаза сузились до щелочек, когда он попытался угадать, как много мне известно. К тому времени, как выражение его лица прояснилось, я уже знала, что зашла слишком далеко.
— Что сделано то сделано, Фаун, — подняв указательный палец, мокрый от конденсата, он провел по краю низкого выреза моей майки. При третьем проходе кончик его пальца коснулся моей груди. Вишня, дразнящая мои вкусовые рецепторы, подсказала мне, что это не было ошибкой. — Я предпочитаю разгребать последствия.
Наклонив банку, он вылил свой энергетик на мою майку, пока банка не опустела, и не стал виден фиолетовый лифчик, который я носила.
Это. Был… Предел.
Когда мой кулак врезался в губу Хьюстона, мне было наплевать на последствия. Он тоже не выглядел удивленным. Он улыбнулся – разбитая губа и все такое, как будто я дала ему именно то, что он хотел. Я доказала его правоту. В конце концов, вы захотите причинить им боль, потому что это то, что они делают. Они заставляют тебя страстно желать этого.
Я хотела ударить его еще раз.
На этот раз он поймал мое запястье и сжал.
— Первый был бесплатным. Остальные тебе придется отработать.
Я улыбнулась ему, пока он ждал, что я буду умолять.
— В этом-то и прелесть, что все тебя недооценивают, — сказала я ему. — Люди склонны терять бдительность.
Вывернувшись ровно настолько, чтобы хватило места, я опустила свой острый каблук ему на ногу.
— Блядь! — рявкнул он.
Сегодня на нем были кроссовки. Мне повезло.
Хватка Хьюстона ослабла настолько, что я смогла вырваться. Я сделала всего один шаг, прежде чем он поймал меня и снова подмял под себя. Я была немного ошеломлен ударом спины об автобус – у него было достаточно времени, чтобы восстановить контроль над ситуацией.
— Отпусти меня, — я попыталась высвободиться, но это только высосало из меня всю энергию.
— Или что? — поддразнил он. — Не похоже, что у тебя будет еще один шанс попасть в меня.
Я немедленно прекратила борьбу и заставила свое тело расслабиться:
— Это то, что ты сказал в прошлый раз.
Я подмигнула, и Хьюстон в ответ прижался своими губами к моим. Когда я почувствовала вкус сахара и цитрусовых на его языке и вишни на своем, я услышала, как банка упала на землю.
Теперь обе его руки были свободны.
Они схватили подол моей юбки, прежде чем задрать ее вверх, пока я не почувствовала, как ветер обдувает внутреннюю поверхность моих бедер и не в состоянии охладить жар между ними. В конце концов, я пришла в себя и прервала поцелуй: