— Ну-ну, — говорил он примирительно. — Ты преувеличиваешь.
Его покладистость раздражала ее еще больше, чем назойливость. По любому поводу и вовсе без повода Вера принималась препираться с Жорой, и все обычно кончалось тем, что Вера убегала от него прочь.
Эта строптивость и непонятные вспышки раздражения удивляли ее саму. Она пыталась бороться с собой и подавлять свое раздражение, но чаще всего из этого ничего не получалось.
В университете Наталья Герасимовна, секретарившая в деканате, сказала ей, что сегодня в три часа будет заседание кафедры математики и что после него профессор Заболоцкий хотел поговорить с Верой.
Вера примчалась на кафедру задолго до начала заседания, но оказалось, что торопилась напрасно. Заседание не состоялось, так как профессор утром, по дороге в университет, упал на улице и сильно повредил, кажется вывихнул, ногу. Сейчас он дома. Что касается назначенного с Верой разговора, то профессор просит ее позвонить ему завтра в девять утра.
Наталья Герасимовна дала Вере телефон Федора Платоновича и напомнила, что звонить следует точно в назначенное время, так как профессор не терпит неаккуратности.
Заверив, что будет аккуратна, Вера попыталась узнать, зачем вызывал ее профессор. Наталья Герасимовна ничего определенного сказать не могла, но предполагала — видимо, что-нибудь связанное с дипломной работой. В этом направлении она и посоветовала Вере подумать до завтрашнего разговора с профессором.
Вера поблагодарила секретаршу и полетела к себе в общежитие. Если Наталья Герасимовна права и профессор захочет поговорить с ней о дипломной работе, то она ему приготовит небольшой сюрприз. Она представит уже сделанную дипломную работу, ну если не совсем еще до конца сделанную, то во всяком случае близкую к завершению.
Весь вечер она просидела у себя в общежитии, колдуя над работой. Около семи появился было Жора Калинников, чтобы пригласить ее на вечер джазовой музыки, но она прогнала его, даже не дослушав до конца.
На следующее утро Вера с половины девятого стала в вестибюле возле телефонного автомата, а без пяти девять завладела им безраздельно. Ровно в девять она позвонила Федору Платоновичу. Он отозвался тотчас же кратким «да-да».
Вера назвалась. Федор Платонович попросил ее прийти к нему в два часа. Точно в назначенное время Вера позвонила у дверей его квартиры в третьем этаже большого дома на Двенадцатой линии Васильевского острова. Дверь открыла высокая пожилая женщина, очень похожая лицом, осанкой, манерой держаться на Федора Платоновича. Это была, очевидно, сестра его, Мария Платоновна, о существовании которой Вера до сих пор знала только понаслышке от студентов, бывавших у профессора на квартире.
Мария Платоновна пригласила ее в кабинет. Федор Платонович сидел за большим письменным столом. Ноги его укутаны были синим клетчатым пледом. При появлении Веры он сказал учтиво:
— Прошу прощения, что не могу вас встретить у порога. Временно обезножел. Проходите, пожалуйста, и садитесь.
Он жестом указал на одно из двух стоявших перед столом кожаных кресел. Она прошла и села, положив свой тощий портфель к себе на колени. Федор Платонович не торопился начинать разговор, давая своей гостье время, чтобы освоиться с новой обстановкой. Неторопливо сложив лежащие перед ним бумаги в аккуратную стопку, он отодвинул их в сторону и спросил ровным и спокойным голосом:
— Как вы думаете, зачем я просил вас сегодня прийти?
— Не знаю, право, — ответила Вера не очень твердо.
— Знать вы, естественно, не знаете, — все так же ровно сказал Федор Платонович. — Но, может быть, вы догадываетесь?
— Вы хотели, наверно, о моей дипломной работе поговорить, — выпалила вдруг Вера с неожиданной для себя решительностью. — Так я ее на всякий случай принесла.
— Принесли? — несколько удивился Федор Платонович. — И в какой же степени готовности?
— Не совсем еще готова, но в общем почти… Вот…
Вера поспешно расстегнула лежащий на ее коленях портфель и вытащила из него несколько школьных тетрадок. Потом, привстав со своего кресла, потянулась через весь стол к Федору Платоновичу и положила перед ним свои тетрадки.
Федор Платонович, невесть чему усмехнувшись, подвинул их к себе и стал медленно листать, читая работу. Вера стояла напротив него по ту сторону стола. Он, не отрывая глаз от тетрадок, сказал ей негромко:
— Сядьте.
Она не села. Он продолжал читать, уже не обращая на нее никакого внимания. И тут она вдруг заметила веточку белой сирени в одном из стоявших на письменном столе двух смальтовых бокалов для карандашей. Из одного бокала карандаши были вынуты и лежали цветной горкой на зеленом полотнище настольной бумаги. Вместо них в бокал была налита вода и в нее поставлена веточка — ее веточка. Сирень чуть привяла и понуро склонила белую кудрявую головку. С минуту Вера смотрела на нее, забыв, зачем сюда пришла. Потом вдруг опустилась в кресло, словно у нее ноги подкосились. В то же мгновенье Федор Платонович оторвался от тетрадок и, подняв голову, посмотрел на Веру. Она не отвела глаз. Он спросил ее так же ровно, как и прежде: