— Три месяца? Но…
— Не беспокойся. Все то время ты ходил на работу и выполнял свои обязанности президента корпорации. Возможно, я допускала кое-где ошибки, но судя по тому, что корпорация функционирует, ничего непоправимого не случилось.
— А что с…
— Сам решишь, что с ними сделать. Я не стала спешить. Просто изолировала их и все.
— Как считаешь, мне неопасно сейчас спускаться?
— Нет. Только на всякий случай наденешь перчатки. Я приобрела несколько. Не будем рисковать, пока не знаем чего ожидать от тебя.
— Боишься, что могу не справиться с собой?
— Боюсь неизвестности. А в нашем случае, любая мелочь может стать фатальной. Кстати, о произошедшем не знает никто. И я советую тебе молчать. Мне пришлось умереть, чтобы продолжать жить. Пришлось оставить всё позади. И семью, и близких, и родину. Тебе такого я не желаю. Я вообще предпочла бы, чтобы ты остался человеком. Но наших желаний никто не спросил.
— Считаешь, я могу как обычно, общаться с семьёй?
— Почему бы и нет. Впрочем, прежде чем мы поедем домой, давай адаптируемся жить среди людей здесь.
— А в чём подвох?
— В моём случае твои инстинкты воспринимают меня как опасного хищника, способного дать отпор. Поэтому ты и не чувствуешь особого желания на меня бросаться. К тому же понимаешь, что я ещё ребёнок. Инстинкт самосохранения даже у нас развит. А вот остальных, ты некоторое время будешь воспринимать как жертв. По крайней мере, так было со мной. Хорошо хоть сдержаться получалось. Все же изменения во мне происходили медленнее. А вот насчёт тебя нужно сначала проверить.
— Что предлагаешь?
— Я позову Марата, и ты попробуешь побыть рядом с ним, и постараться на него не броситься. Мне будет легче удержать тебя, если потенциальная жертва будет одна. Не будем рисковать попусту.
— Хорошо, зови. Только давай я сначала приведу себя в порядок. Не принесёшь мне вещи? Мне что-то не хочется возвращаться обратно в свою тюрьму.
— Ладно. Только прошу тебя, не выходи из комнаты пока я не вернусь.
— Сам понимаю, что этого делать не стоит.
Девочка вышла, и бегом бросилась открывать дверь в покои Михаила. Быстро найдя все необходимое, она вышла, наведя иллюзию прежнего состояния комнаты. Привести его порядок необходимо. Вот только нужно сделать это незаметно. Лишних слухов желательно избегать.
Вернувшись, она застала Михаила сидящим в кресле, и закутанным в большой махровый плед, который она сама очень любила. В его руках было небольшое зеркало, которым он пытался рассмотреть все изменения, произошедшие с ним.
— Придётся некоторое время носить тёмные очки. Глаза все же отличаются от человеческих. По крайней мере. У тебя не радужное безобразие как у меня. Марат сейчас подойдёт. Я принесла одежду. Одевайся. Он и так нервничает. Не стоит его шокировать ещё больше. — и девочка указала на небольшую ширму в углу комнаты. За которой, не говоря ни слова, исчез мужчина, забрав предварительно у неё вещи. Когда раздался стук в дверь, он был готов, и расположившись снова в кресле ждал дальнейших событий. С каждой минутой ему было легче переносить присутствие Алины. А вот как он поведёт себя, увидев друга, не знал. Алина была его слабостью, он это знал. И был уверен, что сможет удержаться и не причинить ей вреда. Она была ребёнком, и он к ней привязался. И даже его инстинкты постепенно разглядели в ней детёныша, пусть опасного, но все же ещё нуждающегося в защите. А вот как он воспримет обычного человека? Дверь открылась, и Михаил подобрался. Теперь он понял, о чём говорила Алина. Ощущения были не самыми приятными. С трудом сдержав собственные инстинкты, он сжал в ладонях маленькую ручку девочки, только сейчас заметив, что она подошла настолько близко, тем самым довольно успешно удерживая себя в рамках человечности.
— Проходи, но постарайся не слишком приближаться. Я не очень хорошо ещё себя контролирую, хотя и лучше чем можно было ожидать.
— Ты как?
— Как видишь, жив. Ещё бы знать, что ожидать от собственного тела и инстинктов. Тим звонил?
— Да, несколько раз. Все это время я ссылался на твою занятость и переговоры. Вот только боюсь, он не очень поверил. Не удивляйся, если в ближайшее время он нагрянет лично. Алина боялась, чем-нибудь себя выдать, и потому с твоей семьёй мне пришлось общаться самому.
— Хорошо. У меня просьба, принеси что-нибудь из еды сюда. Спускаться мне пока судя по ощущениям, не стоит. Но в комнату не заходи. Просто позови Алану. Кстати, постарайся теперь называть её только так. Не хочу, чтобы ты как-нибудь оговорился, когда мы прибудем на родину. И ещё, не подходи ко мне без её присутствия. По крайней мере, пока. Я не уверен в собственных действиях, в противном случае. Полицию и посторонних в дом не пускай, и ещё, пока я себя не контролирую, даже намёком не говори, где вы прячете тех двоих, что виновны в нашем с Аланой состоянии.
— Хорошо. Я рад, что ты выжил, и уверен, что ты со всем справишься.
— И ещё. Купи мне несколько тонких перчаток, полностью закрывающих руки. Желательно телесного цвета. А также несколько тёмных очков.
— Я принесу.
— Не пускай никого на второй этаж.
— Причина?
— Сам придумай. Впрочем, скажи, что у меня очень серьёзный проект, над которым я работаю, и в это время желательно меня не беспокоить.
— Хорошо, я все сделаю. — мужчина вышел, и только несколько минут спустя, Михаил смог расслабиться.
— Ну как ощущения?
— Отвратительные. Ещё немного, и я бы на него бросился.
— Ты неплохо справился. Все же ты знал, что Марат тебе не враг. А вот мне было сложнее. Ведь меня окружали те, кто искалечил мою жизнь и убил мою подругу.
— И как ты справилась?
— Не знаю, не могу объяснить. Каждый раз, когда мне хотелось их убить, я представляла лицо матери и близнецов. Как они смотрят на меня с ужасом. Не из-за того, что я превратилась внешне в монстра, а потому, что стала убийцей. Почему-то это всегда действовало на меня отрезвляюще. Именно поэтому я предпочла умереть сама, сдав виновников в руки закона, чем убить самой.
— А что ты ощущаешь сейчас? Я имею в виду, находясь рядом со мной?
— Как ни странно, после того как убедилась в том, что ты жив, успокоилась.
— Ты поняла, о чём я спросил.
— Нападать я не хочу, если ты об этом. Почему-то в твоём присутствии я ощущаю себя защищённой. Это было и раньше, даже при нашей первой встрече. Наверное, именно поэтому я к тебе привязалась. Сейчас это ощущение только усилилось. Я только раз почувствовала, исходящую от тебя опасность, когда ты только очнулся.
— Хорошо. — было заметно, что мужчина немного успокоился. — Что будем делать?
— Сейчас? Пойдём в твой спортивный зал, тебе сейчас необходимо хорошенько позаниматься. Чем сильнее устанешь, тем меньше будешь ощущать агрессию по отношению к окружающим.
— Думаешь?
— Испытала на собственном опыте. Пойдём? — Михаил осторожно, стараясь не отпускать её руки, вышел из комнаты. К счастью, по дороге к спортивному залу, они никого не встретили. А потом несколько часов непрерывных физических нагрузок пролетели как мгновение. Михаил настолько устал, что даже не заметил встретившуюся по дороге служанку. Пройдя по коридору, он остановился около своей комнаты, но не сделал попытки войти.
— Пойдём, переночуешь пока в кабинете. Твою комнату ещё необходимо привести в порядок. — девочка видя его замешательство, потянула его к следующей двери. Она прекрасно понимала, что он не хочет возвращаться в свою комнату, в котором пусть недолго, но ему пришлось провести в своеобразном плену. — Сильно устал?
— Не очень, просто стало спокойнее.
— Вот и отлично. Значит, начинать день будем со спортзала. А теперь отдохни, я принесу что-нибудь из еды. — оставив мужчину одного, девочка ушла.
А Михаил, расположившись в кабинете, остался обдумывать, что делать со своей жизнью. Перспективы были довольно радужными, несмотря на все произошедшее. Он отделался, можно сказать, малой кровью и легким испугом. На мгновение, вспомнив все, что видел всего пару лет назад, его передернуло. После подобного, он вряд ли смог бы выжить. А так, если не считать, некоторой эмоциональной нестабильности и малозаметных внешних изменений, ничего радикального, к счастью, с ним не произошло. Ему не придется прятаться, или кому-либо рассказывать о произошедшем. Судя по тому, что он узнал, даже родным можно ничего не сообщать. Не стоит нервировать людей, подобными новостями. Так что, все сложилось не так уж и плохо.