Мэрибель сидела за письменным столом на высоком кресле. У правой стенки стояло два высоких шкафа. Между ними и письменным столом была дверь, ведущая, видимо, в жилую комнату. Напротив стола стоял журнальный столик и низенький коричневый диван. У высокого окна с тяжёлыми шторами шоколадного цвета располагался чайный столик с уютными креслами.
Единственным ярким пятном в этом бело-коричневом царстве спокойствия и элегантности было ярко-оранжевое перо, мерцающее огненными всполохами, под стеклянным куполом, вращающееся в воздухе вокруг собственной оси.
— Профессор, мне нужна помощь. Вы можете подсказать, где мне прочитать про то, как происходит смена ипостаси? — без приглашения я села на низенький диванчик напротив письменного стола профессора Вокс. — Может быть, есть какой-нибудь артефакт, помогающий в этом? Вы же специалист по артефактам.
Женщина, спустив очки в тонкой оправе на переносицу, посмотрела на меня исподлобья и мягко улыбнулась. Несмотря на возраст, она действительно была красива, ещё раз я отметила для себя. Интересно, какого раньше цвета были её волосы?
— А что, ваш напарник, мистер Эрик Шторм, не способен вам объяснить?
Я замялась, не зная, что ответить. Женщина с лёгкой усмешкой поджала губы и продолжила:
— Ясно. Ну хорошо, я вам могу помочь, но тут многое зависит от вас.
— Я на всё готова! — с жаром воскликнула я.
— Не давайте опрометчивых обещаний, девочка моя. Может, я вашу жизнь потребую взамен?
— Ну нет уж, зачем вам моя жизнь, — нервно рассмеялась я.
— Так, может, не мне она нужна, а твоим способностям?
— А что, бывают такие способности, что требуют твоей жизни? — недоверчиво спросила я.
— Бывают, — профессор грустно взглянула на оранжевое пятно. — Но вы правы, не в вашем случае. Ну что ж, насколько я знаю, у сирен есть возможность обращаться в морских животных. Самый крупный из них — морской дракон или змей, но это бывает только у тех, у кого есть метка наследника ныне затопленного Острова Покинутых Надежд.
— У меня она есть. Вот, — я показала женщине правое запястье.
У Мэрибель глаза полезли на лоб, практически буквально. Ну очки-то точно.
— То есть вы и кхе-кхе, видимо, мистер Шторм занялись ну… эээ… м-да…вы пере… спали? В Академии? Ну нынче и нравы! — заметно смутившись промямлила профессор Мэрибель.
Я вспыхнула румянцем. Что она там подумала⁈
— Я не спала с Эриком! — возмущённо крикнула я.
— Так ещё и не с Эриком? — закудахтала женщина.
— Мадам Вокс, вы на что вообще намекаете⁈ — завопила я с пылающим от стыда лицом.
— А не намекаю, милочка, — отчеканила женщина, — Насколько мне известно, чтобы появилась метка короля сирен, необходимо потерять девственность. Я — об этом.
— Ну так это неправда! Я вполне себе ещё девица! И метка у меня есть, — крикнула я и тихо, почти шёпотом, добавила. — Эрик просто мне в любви признался.
— И почему тогда вы пришли ко мне, а не мистер Шторм вам объясняет, как сменить облик? — после небольшой паузы спросила меня мадам Вокс.
— Ну… эээ… мы поссорились, — севшим голосом ответила я. — Точнее так, он специально соврал, чтобы проявить эту метку, но я его раскусила, интригана хвостатого. Запудрил мне, деревенской дурочке, мозги своими признаниями, лишь бы победить этих ледяных вампиров!
Профессор раздражённо сняла очки и положила их на стол. Нервно постукивая пальцами, женщина после небольшой паузы сказала:
— Дорогая моя, это так не работает. Метка короля сирен подобна истинной любви у драконов или фениксов. Это невозможно ни подделать, ни изобразить. Никак. Если метка появилась после признания в любви мистера Шторма, то у меня для тебя несколько новостей.
Первая — ты наследница угасшего королевского рода сирен. Вторая, ты — истинная любовь Эрика Шторма, как и он — твоя. Вам двоим не отвертеться от этого. Третье, мы ошибались насчёт принципа обретения метки, прошу прощения.
Четвёртое, тебе не нужно специально учиться превращаться в кого-либо. Тебе достаточно будет подумать об этом и перенаправить свою магическую силу внутрь своего тела. Только не делай этого здесь, пожалуйста. Разнесёшь мне весь кабинет! — торопливо добавила профессор Мэрибель.
После тирады миссис Вокс, в правдивость слов которой я безоговорочно поверила (вот она сила преподавательского ораторского искусства!), я поражённо молчала, так как подтвердились мои худшие опасения. Кажется, я действительно натворила делов, наговорив Эрику несправедливых гадостей.