Первый вассал уже приготовил длинный кнут, и как только Ардок кивнул головой, кожаная змея обвилась вокруг тела рабыни. Свист воздуха, крики, кровавые следы на спине и ягодицах, извивающееся тело, и грузики между ног. Мучитель орудовал кнутом быстро, не давая передышки, стараясь оставлять ровные следы. Попеременно проходился то по спине, то спускался ниже к ягодицам. Кесси хватала ртом воздух, ее глаза откинулась в сторону, глаза закатились, а выражение лица – смесь страдания и радости. При всей, на первый взгляд ужасающей картине, она меньше всего походила на мученицу.
Вскоре спину и ягодицы девушки покрывали ровные кровавые отметины. А вассал все не унимался, глаза сверкали, и каждый удар, был сильнее предыдущего, кнут безжалостно впивался в нежную кожу. Мара хотела зажмуриться, но почему-то глаза ее не слушали, продолжая неотрывно следить за процессом.
- О, дааа, ах, - по щекам Кесси струились слезы, но нет, не горя или боли, а искреннего счастья. Рабыня не просила пощады, она благоговейно принимала каждый удар.
Палач отбросил орудие пытки в сторону, отошел на два шага, полюбовался своей работой. Посмотрел на дракона, и получив его молчаливый кивок, подошел к рабыне, на ходу доставая член, и вошел в нее. Вассал мял кровоточащие участки кожи, тяжело сопел, и продолжал входить в разгоряченную плоть. От его напора, спали зажимы, а Кесси все больше выпячивала попку, моля о большем.
Задыхаясь, повернула голову к Ардоку, и заплетающимся языком прошептала:
- Господин, удостой чести испытать высшее удовольствие… – дракон продолжал расслабленно восседать на троне, только его ноздри слегка трепетали, улавливая запах похоти.
- Разрешаю, - голос безучастный. Он уже утратил интерес к действию и перевел взгляд на Мару, которая практически не моргая, продолжала наблюдать странную картину дикого сношения.
Цепи зазвенели, Кесси сладко застонала, получая желанную разрядку. Когда первый вассал, крича излился мощным потоком спермы. Его место тут же занял второй охранник. И все повторилось вновь. Рабыня принимала новый член с не меньшим рвением, слезы, пот, кровь, все смешалось, царство похоти достигало своего апогея.
Неужели ей действительно нравится? Глядя на удовлетворенное лицо Кесси, сирена могла дать только утвердительный ответ. Что еще больше не укладывалось в ее голове. Что за власть странного наслаждения в замке? Почему даже боль, становиться для странных девушек наградой?
В это время вассал уже снимал цепи с рабыни, и она не в силах держаться на ногах рухнула на пол, перевернувшись на бок и тяжело дыша, она смотрела преданными глазами на Ардока.
- Унесите Кесси в ее покои. И продолжим. Кто следующий? – легкая улыбка коснулась губ дракона.
- Господин, разрешите? – дьяволица облизала губы в предвкушении.
- Что ж испытай удачу, Ариадна, - и белый шарик вновь закрутился, сопровождаемый заинтригованными взглядами рабынь. И только Ардок не сводил взгляд с округлой и манящей груди Мары.
Глава 21
- Фиолетовый, - прошептала бестия, и со взглядом похотливой одержимости посмотрела на дракона.
Грациозно виляя бедрами, подошла ближе к трону, скинула с себя одежду, опустилась на колени, расставив ноги, демонстрируя блестящее от влаги и желания лоно, сцепила руки за спиной, выпятив грудь вперед, и опустила голову, демонстрируя покорность.
- Ей повезло, - снова у сирены над ухом раздался шепот Лорены. – Совсем не худший вариант.
Мара поймала себя на постыдной мысли: «Жаль!». Неужели и она постепенно проникается жестокостью этого места? Или ей отчаянно не хочется, чтобы именно дракон наказывал темную дамочку ? Последнее предположение, она решительно прогнала прочь.
- Тройное проникновение, - констатировал Ардок, лишь вскользь взглянув на новую рабыню.
- Да, господин! Всецело и полностью принадлежу вам! – Ариадна говорила с придыханием, облизываясь, глядя на выпирающий бугорок, между широко расставленными ногами дракона.
Он не ответил, даже голову не повернул, лишь небрежный знак вассалам, и в тот же миг, Ариадну подняли с колен и потащили в центр зала.
- Но… как… же… вы… - она лепетала нечто бессвязное, не смея возразить. Боясь нарушить свое и без того шаткое пребывание в замке, в глазах читались: недоумение, ужас, так и не заданные вопросы, рот безвольно открывался и закрывался, словно она задыхалась, не в состоянии сделать и вздоха от разочарования.
Мара же еле сдержала довольную улыбку. Чем дальше Ариадну оттаскивали от дракона, тем больше ликований было на душе. Почему-то ей жутко не хотелось видеть, как Ардок прикасается к другой. Почему? Ведь она как огня боялась прикосновений дракона к себе? Что с ней происходит, что за кавардак твориться в собственных мыслях?