Не став таить в себе эту «великую» истину, я предложила ее Грегу.
- Знаешь Ли, не хотелось бы повстречать их. Я один с бандой не справлюсь.
- Ну, я могу спеть, конечно, только я не знаю какие результаты это принесет - я никогда не пела на суше. И даже, если получится, нам нужно будет отсюда очень быстро убегать. Так как весть о девушке с удивительным голосом, забирающем разум и пугающем душу разлетится быстро. А в наших условиях это равносильно смерти.
- Хорошо, я понял. Ты будешь планом Б...
- Грег!, -взволнованно позвала я.
- Что?
- ...стало так тихо... природа замолчала.
- Черт.
Грег достал оружие и начал напряженно всматриваться в окружающую темноту. Пути назад нет, в сторону тоже нельзя - везде лес. Эта неизвестность и ожидание беды пугает больше всего.
Тишина разорвалась щелчками заряжаемых арбалетов. Приехали... Из лесу на дорогу высыпали человек пятнадцать. Это были обычные разбойники стандартной внешности. Грязные, небритые, неряшливые, их одежда забыла как вообще выглядит вода, не говоря уже о мыле. Хотя, что там одежда, они сами наверно это уже забыли. На их лицах были похабные щербатые ухмылки... ну это помимо грязи, конечно. Вырваться от них можно было бы без труда, но вот арбалеты. Арбалеты - это плохо. Ржавого болта мне только между ребер не хватает. Что ж вам надо голубчики, денег?
- Э, смотри мужики, какой улов сегодня! Не только денег разживемся, но и бабу получим.
Ну, про бабу, допустим, это он зря. Я такого не прощаю. Вся моя сущность сирены просит упокоить этих молодцов, чтоб землю зазря не коптили. И ей еще «подпевает» женское самолюбие, которое обиделось на «бабу». А это уже гремучая смесь.
- Ты смотри, эти голубки аж голос потеряли от страха. Ты не бойся, девонька, мы тебя не обидим, так, поиграемся чуток, - пробасил их главарь, и все дружно заржали. Даже у Грега конь ржет мелодичнее, я это скажу, как эксперт с идеальным слухом. А то, что молчим - это не страх, это просчитывание дальнейших ходов и вероятности их успеха. Если б разбойник был чуток поумнее, он бы заметил, что наши с Грегом взгляды не испуганные, а расчетливые, но куда уж ему.
- Ли, - шепотом позвал Грег, - план Б.
Ну что ж, спасибо Грег, сейчас я повеселюсь. Робкий взгляд на банду, добавим в голос дрожания.
- А если я вам спою, вы не причините вреда моему спутнику?
- А ты спой сначала, а мы потом решим, стоит ли твоя песня его жизни.
Глаза вниз, чтоб не увидели победного блеска. Ну, ребята, вы сами напросились...
Глава 11
Я решила не выбирать песню, здесь главное не слова, а модуляция голоса. Они должны испугаться, бежать как от смерти. Подняла уже более серьезный и даже опасный взгляд на них. Мои глаза рождали страх, поднимали его из самых глубин их душ. И ребятки попались, они не отрываясь смотрели мне в глаза. И я начала петь. Голос сначала тихий, будто где-то далеко в ночи, потом нарастает, играет. То выше, то ниже, словно плачет скрипка, словно девушка стенает о погубленной жизни. Добавляется глубина голосу, увеличивается его диапазон. Голос начинает проникать в душу, пугая, нашептывая о муках, неведомых живым. Увеличивается громкость голоса, и вот уже девушка плачет не о себе, а о разбойнике, которому осталось так мало жить. Но ее голос не вызывает сочувствия или слез, он вызывает страх, первобытный ужас. Хочется бежать от него без оглядки, но он повсюду, выхода нет. Сердце вырывается из груди, дыхание сбилось, остается только кричать и молить. Эта песня забирает разум, оставляя безумие в глазах. Вокруг поднялся ветер, который бросает в лицо листья и пыль, будто пытаясь ослепить, не дать жертве вырваться и убежать.
Разбойники уже давно побросали оружие и бегают по дороге, крича, и сталкиваясь друг с другом. Некоторые, обезумев, рвут на себе одежду и волосы. Вскоре вся банда, не разбирая дороги, скрылась в лесу. Уверена, половина из них навсегда останутся безумными, часть могут умереть, лишь некоторые придут в себя, но всю оставшуюся жизнь будут вздрагивать от любого шороха. И тут я заметила, что сзади подозрительно тихо. Обернувшись, я увидела Грега. Он обхватил себя так, что кисти побелели, взгляд был полон ужаса и направлен в никуда. Так, это плохо, очень плохо. Надо аккуратно привести его в себя, чтоб не навредить его психике еще больше. Его сознание где-то глубоко и бьется в оковах страха. Мысль пришла мгновенно - клин клином! Вернуть его сейчас сможет песня!
Бурлящие воды стихают, немея,
Струятся, восторга немого полны,
Когда из ночной черноты Лигейя
Выходит в сиянье луны.
Распустит красивые влажные косы,