- А что делала Сирена? - тихо спросил он, помолчав. - Пела?
Уолт отрицательно покачал головой:
- Ник сказал, была полная тишина, но он слышал музыку внутри.
- Как так?
- Ник был не силен объяснять такие вещи. Сказал только, что ее песня была не как звук, а как принцип. Принцип, по которому выстраиваются твои мысли, воспоминания и чувства.
- Я тоже слышал что-то такое, - Кирк задумчиво покрутил в пальцах сигарету, глядя на тлеющий кончик. - Говорили, если посмотришь ей в глаза, то очнешься совсем другим человеком в другом мире, вроде как провалишься в сон, который она на тебя навела. А вернется к тебе память или нет, это как повезет.
Кирк задумчиво затянулся и выпустил дым, наблюдая, как ярко светящийся экран навигатора озаряет и как будто притягивает к себе лениво клубящиеся волокна.
- Слушай, а она была с хвостом? - подразнил он Уолта, беспечно откинувшись на сидении, но в этот момент в нагрудном кармане жилета его товарища завибрировал телефон. Голубой прямоугольник экрана на секунду высветил резкую морщину, которая глубоко пролегла между нахмуренных седых бровей старого наемника и Кирк понял что ситуация на острове изменилась.
В подтверждение этой догадки Уолт повернул ключ зажигания и быстро разгоняясь направил катер в пролив, ведущий в кальдеру.
- Анна в девятом экспериментальном блоке, - сообщил он, всматриваясь в туман. Встречный ветер трепал его густые, но совершенно седые волосы.
- Что бы это не значило, мне это не нравится, - воскликнул Кирк и сорвал тент с подводного буксировщика - черного торпедообразного аппарата с закрытым защитной решеткой хвостовым винтом и ручками с каждой стороны. - К черту смену персонала. Давай начинать.
- Пандора пишет действовать по плану А пока она не даст другого указания. - холодно отрезал Уолт.
Кирк не стал спорить, потому что давно работал с Уолтом и доверял бывалому наемнику во всем, за исключением, пожалуй, рассказов про Сирену.
Катер стремительно рассекал темную морскую зыбь. Встречный ветер холодил Кирку лицо солеными брызгами. Когда навигатор показал что выбранная скала рядом, Уолт сбавил ход, и правя одной рукой, приставил к глазам бинокль ночного видения.
Из густой молочной пелены неожиданно появилась чайка и беззвучно описав над ними круг снова пропала в тумане.
- Хорошо что чертовы птицы не гнездятся на здешних скалах. А то могут такой гам поднять, что...
Но Кирк не договорил, потому что Уолт внезапно заглушил мотор, резко пригнулся и рванул его вниз за плечо. Старый наемник укрылся за бортом, погасил экран навигатора, вскинул винтовку и припав глазом к инфракрасному прицелу взял на мушку вершину темного силуэта скалы, проступившего впереди.
Кирк проворно достал из герметичной кобуры девятимиллиметровую Беретту, взял в другую руку тепловизор и навел его туда же, куда глядело дуло снайперской винтовки Уолта.
- Что за... - пробормотал он, невольно подавшись вперед.
Из-за плотного тумана монохромная картина в окуляре тепловизора напоминала нечеткий негатив, но Кирк сразу заметил женскую фигуру, которая застыла на самом верхнем выступе скалы.
- Сирена... - хрипло прошептал Уолт, плотнее прижавшись глазом к оптическому прицелу.
Фигура на вершине была неподвижна как манекен. Ее руки были опущены вдоль бедер, а голова, насколько можно было разглядеть, была слегка приподнята, как будто она смотрела поверх моря в какую-то точку над горизонтом. Пока Уолт держал ее на мушке, Кирк обвел тепловизором скалу и огляделся вокруг. Потом отнял от глаз окуляр и напряженно вслушался. Глубокую ночную тишину нарушал только чуть слышный плеск воды и звук тяжелого дыхания Уолта и его собственного. Тогда Кирк снова направил тепловизор на фигуру на скале.
В этот момент она очнулась и шагнула с постамента вниз. Уолт сильнее прильнул к прикладу снайперской винтовки, приготовившись выстрелить.
- Стой. Вдруг ловушка, - быстро зашептал Кирк, - Может они накачали кого-то наркотой и выставили как приманку.
Тем временем фигура спокойными, твердыми шагами, не придерживаясь за камни и даже не глядя под ноги, начала сходить по крутым, неровным уступам. Спустившись к самой воде, она ловко нырнула в море и скрылась.
- Да что за чертовщина, - пробормотал Кирк, исследуя в тепловизор радиус, где она могла вынырнуть. - Появится - не стреляй, надо понять кто это.
- С ней нельзя входить в контакт, - проговорил Уолт сквозь зубы.
- Мы уже вошли, - отозвался Кирк, скорее подумав вслух.
Когда несколько минут, которые обычный человек способен провести под водой истекли, Кирк отнял от лица тепловизор, приподнял голову и окинул взглядом пространство, которое отделяло катер от скалы.
Уолт тоже отстранился от прицела, но по-прежнему держал винтовку наготове и не снимал палец с курка.
- Она где-то здесь, - прошептал старый наемник.
Тогда Кирк встал в полный рост и пронзил застилавший морскую зыбь туман лучом тактического фонаря. Он поводил им по поверхности воды, но куда бы он не светил, фонарь выхватывал из темноты только белые, расплывчатые клубы, которые словно недовольные тем что их разбудили и вырвали из сплошной ткани тумана, сонливо сворачивались и теряли намеки очертаний, стремясь вновь слиться с молочной завесой. И вдруг луч показал под самой поверхностью что-то светлое: оно стремительно приближалось к катеру с той стороны, где стоял Кирк. А затем Сирена вынырнула рядом с бортом, и они замерли глядя друг другу прямо в глаза...
...На смутно различимой в сумерках лестнице, что спускалась среди деревьев по склону оврага, скользнула тень. Владик тотчас спрятался за бортом и осторожно выглянул в люк. Сердце бешено заколотилось. Вначале стало трудно затаить дыхание, а потом и просто дышать. Тень показалась между ветвей и снова пропала. Потом появилась в просвете пониже. Когда удары сердца сделались такими тяжелыми и частыми, что слились в ушах в сплошной гул, та, кого мальчик всегда угадывал в темноте, сошла с последней ступеньки и показалась под фонарем пустой детской площадки.
Мягкий оранжевый свет упал на ее лицо. Сердце Владика билось так, что казалось, сейчас выдаст его в укрытии. Между тем девушка не глядя в его сторону подошла к раме с двумя сиденьями качелей на цепях, которая располагалась в центре площадки и опустилась на правое к нему спиной. После чего повторила хорошо знакомые действия. Достала из куртки комок наушников, недолго повозилась с ним, вначале распутав пальцами, а затем плавно, словно выпуская из вышивки длинную нить, отвела руку в сторону, натянув шнур в струнку и при этом на мгновение обнажив под рукавом белое запястье. Потом разделила провод надвое, по очереди вставила в уши по вкладышу и стала тихо покачиваться, не отрывая мысков от земли.
Эти размеренные движения в такт музыке, игравшей у нее в ушах, как всегда подействовали на Владика успокаивающе. Он тихонько устроился на палубе, обнял руками колени и принялся наблюдать за ней через пушечный порт.
Укрытием ему служил большой деревянный корабль, с канатными снастями, по которым можно было лазать, детской горкой, что волной спускалась с кормы и драконьей головой на носу. Он стоял на другом конце площадки под раскидистыми ветвями дуба, шелестевшими о его высокие мачты.
Площадка с кораблем находилась на дне оврага, что глубоким шрамом рассекал застроенный многоэтажками район. Как сообщал выцветший щит перед спуском в низину, на котором чередуясь с поблекшими картинками птиц и зверьков приводились сведения о бывшем здесь некогда природном заказнике, "в данном направлении протекала река Омутка, которая позднее была отведена западнее. Однако ее старое русло частично сохранилось в трубе и берега остались естественные".
Сколько Владик себя помнил глубокая впадина с обрывистыми, поросшими деревьями склонами всегда была глухой и дикой. Однако в этом году, в рамках программы благоустройства района часть оврага облагородили и торжественно открыли перед началом летних каникул. Правда, преобразившись и став называться парком, овраг все равно остался чужд миру наверху и существовал отдельно от него, как глубокий след прошлого в душе, над которым не властны новые жизненные взгляды и перемены в человеке. Но все же компромисс был заключен и он понемногу привыкал к отведенной ему городом роли.