подлец, ещё раз, иначе сидеть нам с тобой вместе, всю оставшуюся жизнь в
мрачном Эребе и играть в поддавки с Ночью и с этим уродом Бриареем». Эрот
замешкался, растерялся, испугался, хотя, по большому счёту – он сам мог
довести любого до того, что тот отправится и к Бриарею, и куда угодно… да что
там говорить… Но, «ещё раз» не повредит… как говорится: контрольный
выстрел, и Эрот наложил снова наложил стрелку, натянул снова лук… и тут
загремело вокруг, затарахтело, заорало и в кузницу ввалилась толпа куретов с
корибантами, а за ней сам Тучегонитель в сопровождении богов и богинь.
Стрелка самовольно сорвалась с тетивы, полетела, рука, как сказали бы,
дрогнула и…
…вот, наконец и пришёл наш час, чтоб все поняли, что ружьё, если уж оно
висит – обязательно должно стрельнýть.
Сирень, куст сирени.
Его заранее притащили сюда монтировщики и поставили в нужном месте
(куст сирени у нас, в сиреневой драме… какой-то… всё его таскают…
персонификация какой-то странной силы, которая может сильно
воздействовать, но сама притащиться на место воздействия не может, и,
поэтому, её притаскивают), притащили и поставили в нужном месте. Как будто
бы кто-то заранее знал – где, когда и что, должно было произойти.
47
Стрелка летит, но обмишуренная, оцарапывает Пандору, пролетает мимо
Иапетова сына, пробивает маленькое окошечко (в кузницах всегда маленькие
окошечки, чтоб не выпускать драгоценное тепло) и втыкается прямо куда?
Теперь все, конечно, ха-ха-ха! знают, в нашу сирень, прямо здесь же за
окошечком и цветущую, прямо сюда, за окошечко доставленную фальшивыми
монтировщиками. Что происходит? Все уже, тоже знают. Если до этого Сирень
просто цвела (хотя может и «просто» хватило бы), то теперь она начинает
исходить, истекать, полыхать и извергать так, что может не только уязвить и
зашибить, но и укатать, и отутюжить. Афродизиаки проникают прямо в
разбитое стрелкой для этого окошечко, и от их морока сама Афина (все знают –
девственница по определению) каким-то не свойственным ей взглядом смотрит
на Гефеста, а молотобоец, под таким взглядом, краснеет так, что краска
пробивается сквозь слой копоти на его одухотворённом лице. Прометеево же,
титаново сердце, и так уже продырявленное стрелой, начинает плавиться, как
золото в тигельке, пока не превращается в подобие золотого медальончика с
портретомголенькой Пандоры (вы знаете такие медальончики-сердечки – когда-
то, когда ещё был в моде рустикальный стиль, вы помните, от слова rusticus,
очень модно было носить их на золотой цепочке, на шее).
Дело сделано. Гермес облегчённо вздохнул. Прометей уже не отводит глаз
от Пандоры (которая ещё не Пандора); Зевс тоже сразу понял, что всё идёт по
плану (по плану, да не по плану). А Пан? Пан сидит рядом с Сиренью, с
грустной свирелькой и тоскливой тоской. Может он, с тех давних пор,
изменился, может, прошла ярость и дикость, может их сменила нежность, кто
знает?.. сейчас он похож на Лешего, которого изобразил Врубель, назвав при
этом Паном… бывает так у людей – один раз ошибёшься и вся жизнь насмарку,
один маленький разок… да что там говорить…
Гелиос, который сегодня числился в числе осветителей (хотя он всегда в их
числе числился), чувствуя, что на сцене затевается очередная Зевсова
несправедливость и, будучи ещё в горе от гибели Фаэтона (Фаэтона тоже
низвергнул зевсов перун), вырубил свет.
Сделали антракт (во время которого Гелиос от Зевса получил своё (за это),
положенное).
Время посмотрело на часы (как потом это всё догнать?), но решило
остаться. «Сценарист, – сказало Время, с намёком, выходящему из зала,
проходящему мимо Мому, – сценарист на этот раз постарался… смотри, какую
закрутил интригу!» На что Мом растянул губы так, будто хотел сказать: Ну и
что? Я, что ли, виноват?
А н т р а к т в а н т р а к т е
В фойе (запятая), по усеянным звездами (ударение на «а») коврам,
прохаживались туда и сюда дамы. В основном это были нимфы… ах-х! ах-х-х!
ах-х-х-х! – восклицали они: дриады, нереиды, наяды, мелиады – словом,
48
девушки незамужние, мечтательные, для которых театр был окном в мир
миндальных фантазий и неожиданных ожиданий.
Отдельно стояли музы, образуя кружок сопричастных, посвящённых,
обсуждая вопросы сугубо профессиональные, как: там чуть затянули с
развитием действия, а там надо было фоновую музыку писать в другой
тональности, потому, что эта… несколько… как бы… ну и так далее.
Мужчины, к примеру, Арей (заядлый театрал) тянулись в буфет, где с