тоже неприпоминаемая классика).
«Ах, бабушка!»
Внучкаоткрывала глаза и, совсем как птичка Психея, чувствовала себя
покинутой; божество упорхнуло и на губах остался сладкий вкус… а здесь – всё
как было: смятая накрахмаленная простыня, ночник, горевший всю ночь,
книжки по химии, ботанике и русскому языку… (здесь надо воспользоваться
случаем и сообщить, что внучка приехала к бабушке издалека, чтоб поступать в
педагогический институт на учителя биологии, а если не повезёт, то в техникум
на агронома, но, как видите, с этой сиреневой мятелью, пока, было не до
подготовки к экзаменам, и книжки лежали, пока, стопкой на полу).
Так вот утром, всё как было: смятая накрахмаленная простыня, ночник,
горевший всю ночь, книжки, павлин с аргусовыми глазками, похожими на
анютины, бабушка – «нашепчет на палочку, на камушек, на какой другой
пустяк»1, сирень, метеолы, парни, играющие и заигрывающие глазами из-за
штакетника – но только не он.
«Ах, бабушка!»
Сценачетвёртая
О неожиданных встречах. О нежных чувствах отдельных цветков и целых
клумб. О тайных знаках любви и о проникновенных валторнах, кларнетах,
флейтах и гобоях.
Заасфальтированные дорожки резали Парк Культуры и Отдыха на угловатые
неровные участки; работники паркового хозяйства, неутомимые, жадные до
работы гномы настилали асфальт там, где люди протаптывали их (дорожки).
«…потаённые уголки, уютные закоулки, тайные тропинки…» – «ах,
бабушка!» – ничего этого не было, и на «неведомых дорожках» не было ни
людей, ни следов, потому что, наверное, был будний день, и девушка гуляла в
своём, поэтому, потаённом же одиночестве, и её не оставляло ночное
сновидение. Всматриваясь поглубже, теперь ей уже казалось, что челнок их
плыл по не совсем прозрачно-изумрудной глади, что белые водяные лилии и
1Апулей
16
рыжие кубышки в своих хороводах не так уж и радовались их нежной любви;
она уже видела, что гладь подёргивалась морщинистой мутью, что белые
кувшинки-нимфеи бледнели и криво улыбались, будто вспоминали пузатого
изменщика Геракла, а жёлтые кувшинки-нимфеи и вовсе закрывали свои
чашечки, может быть, боясь не углядеть за своим легкомысленным эльфом,
который так и стремился слетать, посмотреть, то на удивительный закат, то на
восхитительный рассвет.
Но эта неприятная картина не задержалась в головке у внучки; лишь –
мгновение – влюбленные же не видят ничего перед собой… и Лизанька стала
рисовать в воображении портрет желанного, того, который жил в самом
последнем доме с правой стороны, по улице Тупичковой… окна, ручка двери, к
которой он притрогивается… заборчик… симпатичный; но чем больше
рисовала, тем больше портрет не походил на того…на того, который жил в
последнем доме по улице Тупичковой, а всё больше походил на того – на того, с
которым она так опьянено мчалась к ложбинке, хотя, точно – она никак не могла
понять кто же это такой.
Может протагонист надел не ту маску; ошибся; случайно; перепутал; и
теперь ввёл в заблуждение, и действие должно было принять другое
направление… может актёр, играющий второстепенные роли, подсунул – чтоб
подсмеяться с друзьями за кулисами?
Нет-нет! всё не так просто.
…внучка пришла в Парк, томясь любовью, чтоб попытаться в тишине, в
«потаённых уголках», как советовала бабушка, успокоить свои чувства. Тогда
она и не знала ещё, что предмет её страсти, там, в этом самом Парке, служит
кассиром, и ещё даже не знала как зовут… внучка пришла, потому что ноги, в
горемычной надежде, сами привели её сюда. Внучка сидела на скамеечке, к
которой ещё не успели проложить асфальтовую дорожку, и смотрела, как
жёлтые крапивные цветки разбрасывают фейерверками искорок пыльцу, и вдруг
она вспомнила, ясно поняла, что портрет принадлежит господину с зонтиком.
«Как же у меня в голове всё перемешалось!» – подумала, улыбнувшись (как
бледные лилии в сновидении), внучка Лиза и поспешила к парковым
аттракционам, чтоб ветер на самой высоте «Чёртова колеса» продул и развеял, и
освежил её горячую голову.
Протягивая деньги за билет на «Чёртовый аттракцион», в кассовом
окошечке внучка увидела нашего молодого кассира и вспомнила: зелёную
лампу, павлина, бубновую пятёрку и бабушку: «…случайность всё-таки сведёт
вас с ним…» – ах, бабушка!
Наступила пауза – у внучки не разжимались пальчики, которые держали
смятую купюрку; молодой человек-кассир пытался получить плату (билет