- Да это вы со своей конторой все просрали... и слили, - подал голос дремлющий в кресле Чечен.
- Мы? А, вы, блядь, орлы, у себя раскачали и воспользовались! - парировал Наглер.
-Следи за помелом, начальник! - вскинулся Чечен, - время показало, что да, к независимости мы не готовы. Менталитет не тот. Мы воины, а не чиновники. Допускать наших до власти по идее нельзя вообще. На любом уровне. Как, впрочем, большинство... любых кавказцев... и чурок. Азиатов. Касыма нет? Хорошо. Любых. Для нашей же пользы. Назначенный главврачом начнет подтягивать всех своих, неважно какой ты доктор или медсестра. И завтра там нельзя будет лечиться. Директор предприятия назначит главным инженером своего племянника-барана, который купил диплом. Надо чтобы наверху были честные и справедливые, которым без разницы, из какого ты тейпа. Профессионалы, а не по блату.
- Ух, какой ты у нас сегодня самокритичный, - засмеялся Наглер, - чего-то даже страшно. Ничего такого не съел?
- Это потому, что он один тут такой, - заметил Чапа, - было б больше, так только б письками и мерились.
- Завалите свой поганый рот, - не поворачивая головы продолжил Чечен, - Вас не спрашивали. Я очень серьезно. У нас многие понимали, что России будущего нет. Знаешь, когда в зал не приходил тренер, мы назначали тренером кого-нибудь из своих, любого опытного, кто знает порядок проведения разминки и тренировки. Потому что самостоятельно... каждый сам по себе... не шло ничего. Только по команде, все в одинаковых условиях.
Чечен замолчал, достал из гламурного портсигара самокрутку, запалил, несколько раз жадно затянулся и вдруг неожиданно заявил:
- Я вообще считаю, что лучшие чиновники - это немцы! И исполнители, и руководители. Им это еще и нравится до усрачки.
-Вот вы их в ту войну и встречали хлебом-солью! - сказал Чапа с усмешкой.
-Я не встречал!,- огрызнулся Чечен, и повторил значительно, с упором на местоимение, -я - не встречал.
-А ты хорошо ответил, генацвале, - заметил Бонда,- меня во все времена бесило, когда вылезет вперед какая-нибудь гнида и начинает в стиле: "Конечно, мы все виноваты в том, что произошло. Мы все голосовали за Иванова, все голосовали за Петрова, мы все желали победы народу Чуркестана!". А я говорю: "А с хера ли ты за всех говоришь? Я вот себя виноватым не считаю, ни за одного из этих пидоров не голосовал, ничего такого не желал и имею право слать Вас лесом!"
"У нас нет порядка.... Мы должны покаяться"! А у меня, блядь, порядок есть, и каяться я не собираюсь!
В советское время помню, ненавидел субботники по уборке мусора. Я его, мусор, блядь, не кидаю! С хуя ли я его должен собирать! Потом, правда проникся, с возрастом, что проще иногда подмести и подчистить, чем видеть...нечистоты...раздражаться и терпеть.
- Но это ведь не совсем про субботник, не так ли? - раздался сзади тихий голосок.
Бонда вздрогнул от неожиданности, но, не подав виду, обернулся и, глядя в глаза вошедшему Ходыреву, в нарочито блатной манере запел: "Сколько я зарезал, сколько перерезал! Всяких разных тряпочек цветных...Исключительно про субботник, товарищ прапорщик!"
-Почему сразу прапорщик? - поморщился Ходырев, - я человек гражданский.
И тотчас поправился - К воинским званиям отношения не имею.
-Потому что ты у нас кусок, - заржал Чапа,- ты же представитель военторга и овощебазы. Шматко, блядь нерусская.
- На строевого офицера ты не похож ни разу, даже по комплекции, да и возрасту, а подполковники у нас, похоже, со слов нашего кавказского друга, исключительно вайнахи. И все полковники тоже. И один майор,- продолжил Бонда.
-Два майора, - нарочито вежливо поправил его Чапа,- Чечен рассказывал про майора- младшего племянника, и про майора - сына хозяина бензоколонки.
-Я про второго не слышал, - засмеялся Бонда,- но он, конечно же, из спецназа?
- Конечно. Иначе никак. Других не держат.
-И он - чемпион мира по?
-Он был чемпион России по тхэквондо, - спокойно уточнил привыкший к подколам Чечен.
-Охотно верю, - сказал Бонда, - я знавал троих чемпионов по разным версиям разных единоборств. Все они были из моего города... Кстати, вполне достойные люди. Ну, повезло им - ехали в шапито анапском выступать, а оказалось, это целый чемпионат мира. Даже какие-то хорваты приехали. У всех, конечно, по-разному, но соревнований много всяких тогда было. Я сам чуть не стал чемпионом города по кекусинкаю в своем неудачном весе. И проиграл-то обидно - в дополнительное время, по очкам. В 90-м году. Сразу выбил одного, другим уже меньше соперников осталось. В итоге, мне дыхалки не хватило. Я как тигр - долго драться не люблю.
- Товарищ командир, - раздался высокий голос новенького спеца, - а почему у нас на шевронах тигра, а отряд называется "Багира"?
-О! Наконец-то! С почином! - Чапа покатился со смеху, другие заулыбались - вопрос был традиционный.
- А это Вы у Бонды спросите, юноша, - улыбнулся Наглер, - его идея была.
- Для конспирации, сынок, для конспирации, - вздохнул тот.
Глава 4 7 . Угроза.
-Ты просто не представляешь, насколько они оторвались от реальности. У меня родственник, будучи с товарищем по делам в районе Рублевки, решил, что раз уж в столице, да еще и время лишнее есть, то не прокатиться ли. Хоть на заборы поглазеть. Для общего развития.
Как бы ни так! На подступах тормознули менты и очень вежливо посоветовали не мозолить никому там глаза своей шушлайкой. А автомобильчик, на минуточку, был почти новый француз гольф-класса.
Нахера вам нужны часы за полтора зеленых миллиона? Вы, блядь, госслужащие, откуда у вас... И, главное, зачем?!? Нравятся цацки, ну и рисуйтесь друг перед другом в закрытых помещениях, меряйтесь...причиндалами, не раздражайте народ-то! Туфли за триста тысяч, автомобили за двадцать миллионов. Безудержный, а порою бесспысленный хапок. Это я уже про местных. Вам-то зачем? Кого копируете?
В Москве, отравленной миазмами, другая атмосфера. Там мораль - всего лишь препона для рывка вверх, а насаждаемая религиозность - традиционный инструмент для удержания стада. Но у нас-то климат поздоровее! Хотя, когда все ветры веют оттуда, то чего ожидать.
И как вам, там наверху, можно верить? С чего вы решили, что за вами пойдут? Вы не думаете, что бесконечное создание безальтернативной ситуации в стиле "а те, еще страшнее, чем мы", в конце концов, приведёт к тому, что большинство скажет: "Да нам уже похую, пусть хоть кто, только не вы!" И на этот раз, вам уж точно не выгорит...
Из любой безысходной ситуации выход есть. Даже если это самоубийство.
Глава 4 8 . О национальном вопросе.
Меня всегда удивляло, как быстро, попав в соответствующую среду, люди умудряются выучить разговорный иностранный язык. Я даже не про детей, это хоть как-то объяснимо.
Впервые увидел подобное в Советской Армии. К нам в часть на каждый призыв, привозили некоторое количество азиатов из забытых аллахом кишлаков и мелких городков. По-русски, в отличие от более многочисленных кавказцев, они почти не говорили. Помню каракалпака, отказывающегося мыть пол в расположении. Он твердил как заведенный одну неуместную фразу: "Нахюйнужна!". Представляете, мы, блядь, прослужили на полгода больше, и моем. Не пищим. У себя же, в своей казарме, для себя, это же нормально. Что втемяшилось в башку этому чурбану, непонятно. Кто-то предположил, что у них мужчины полы не моют. Я же подозревал, что он был просто неправильно проинструктирован родственниками. А может и правильно, только у него все по дороге повыветрилось.
Я в свою очередь пользовался несколькими тюркскими словами и выражениями в десятых годах, когда нанимал на стройки бригады джумшутов. Русский прекрасно знали только те, кому было за сорок. Кто прошел Советскую армию. Причем большинство из них служило во вполне приличных родах войск, а не в стройбате, как думалось изначально.
Один узбек вообще два года балдел в ГСВГ. Мы как-то легко нашли с ним общий язык. И юмор Алишер понимал как надо. У него на родине была семья, куча детей и потихоньку, зимами, строился дом, раза в два больше моего тогдашнего. Я стоял с ним у скользкого края глубокой и узкой дренажной канавы, аккордно вырытой узбеками за смешное время в сырой глине, курил и разговаривал. Потом он в разваленных туфлях лез на двухметровую чавкающую глубину, а я ехал на работу. Работу с людьми и документами. Подаренные мною ботинки Алишер категорически не надевал, берег. А все сапоги и глубокие татарские галоши отдал молодежи. Тем в принципе было напряжнее. Отдавать хозяину бизнеса, ушлому молодому узбеку, работягам приходилось, по моим прикидкам, до двух третей заработка. Тот, кстати, следил за плотностью загрузки работой, часто перекидывал временно высвобождающихся на другие объекты. Дабы не могли договориться напрямую и подработать, минуя бая.