Но когда «пятерка» уже почти приблизилась к этому месту, «Беларусь» вдруг рванулась вперед, это Копылов, который не видел никаких машин (какие машины в открытом море-окияне?!), решил, что нужно как следует разогнаться перед подъемом на насыпь, и прибавил газу. Легенда белорусского машиностроения чуть не опрокинувшись на насыпи, выскочила на асфальт прямо перед пятеркой. Шварц почти успел объехать далеко высунувшийся на дорогу трактор, но тут «пятерку» неожиданно кинуло в сторону на дорожном ухабе, колеса машины сорвались с асфальта и, кувыркнувшись по насыпи, «пятерка» застряла в поле.
Сеня Копылов, хоть и был пьян, соображения не потерял и тут же принял единственно верное решение. Ехать прямо через поле было нельзя, потому что в этом случае его можно было найти по следам, и он поступил иначе, свернув налево, на асфальт, и вдарил по газам. Трактор судорожно затарахтел, выбросив вверх клуб черного дыма, и стал быстро удаляться. Улетевшая под откос «пятерка» была скрыта насыпью, номеров на тракторе не имелось, дорога в обе стороны была пуста, и Сеня успокоился.
Через минуту он свернул на отходившую от асфальта гравийку, и вскоре его можно было найти только с помощью специальных следственных мероприятий. Бутылки в рюкзаке были целы, а это — главное. Сеня достал папиросу и, придерживая руль коленом, закурил. Прикуривать на гравийке было гораздо проще, чем на кочковатом поле. Оглянувшись еще раз, Копылов успокоился окончательно и, облегченно засмеявшись, произнес сквозь зубы, в которых была зажата папироса:
— Вот козлы! Ну, козлы!
И представил себе, как будет рассказывать эту историю своим приятелям, которые с нетерпением ожидали его во дворе МТС.
Салтыковская армия собралась для решающего удара.
В двух километрах от кабачковкой базы, на полянке рядом с лесной дорогой, стояли около двадцати разнокалиберных машин. Вокруг них бродили возбужденные бандиты, которые проверяли оружие, нюхали кокаин для пущей смелости, а некоторые, закатав рукава, гнали по вене героин. Бригадиры, собравшись в кучку, хмуро совещались вполголоса, а ядовые, подбадривая друг друга, расписывали в подробностях, что сделают с погаными кабачковцами.
Особого плана нападения на склад не было, но кое-что оригинальное бандиты все-таки придумали. Один из них, по кличке Мандарин, сидел за рулем только что угнанного «Урала» и осваивался с управлением. Бывший водитель одолженного грузовика лежал связанный в кустах. Планировалось проломить бампером «Урала» забор и подавить там все, что удастся. А дальше видно будет.
Наконец, бригадиры закончили шушукаться, и один из них, правая рука Салтыкова по прозвищу Бродило зычно выкрикнул:
— Слушай сюда, пацаны!
Настала тишина, и Бродило, откашлявшись, продолжил:
— Сейчас мы поедем и замочим всех этих говнюков, которые безвинно положили наших товарищей. Не жалейте патронов. То, что мы найдем на складе, идет в общак.
И неожиданно добавил:
— Наше дело правое. Мы победим!
Никто не обратил внимания на сюрреалистическую нелепость приведенной цитаты, и раздались одобрительные возгласы.
Бандиты оживились и полезли по машинам.
Через несколько минут на шоссе, ведущее в сторону Коромыслово, из леса выехала колонна машин, в голове которой двигался огромный мощный «Урал». Никто из них не знал, что их духовный «папа» уже полчаса как умер.
«Пятерка», слетевшая с дороги, перевернулась через крышу и снова встала на колеса. Она была сильно помята. Правое переднее колесо торчало в сторону, как вывихнутая рука. Стекла вылетели, одна из дверей валялась в стороне. На этой машине уже никто не смог бы проехать и двух метров.
Сидевшие в салоне Шварц и его боевики почти не пострадали, если не считать нескольких синяков, пары ссадин и одного выбитого зуба у Тихони. Ругаясь, они выбрались из покалеченной машины. Шварц поднялся на насыпь с большим желанием оторвать трактористу голову, но не увидел ни трактора, ни его водителя. Виновника аварии и след простыл. Крюк, Валдас и Тихоня тоже выбрались на дорогу. Все ругались, на чем свет стоит. Шварц потер ушибленный локоть и сказал:
— Ладно, хватит стонать. Сейчас останавливаем первую встречную машину и едем на место. А этого засранца найдем потом. Никуда он не денется.
Бекас сидел в импровизированном укрытии и ждал. Люди, которых он видел во дворе базы, перестали суетиться, перегнали машины в заднюю часть двора и попрятались. Было ясно, что вот-вот начнется самое интересное. Бекас достал «беретту». Он услышал шум множества моторов и увидел, как по лесной дороге к поляне приближается колонна машин. Впереди, подскакивая на ухабах, ревел мощный «Урал». Нападение началось без подготовки.
«Урал» с ходу протаранил угол забора и попер вдоль него, снося одну секцию за другой. Через десяток секунд вся фронтальная сторона ограды была снесена и внутренность двора открылась для всех желающих. Желающих было много. Пока рушился забор, следовавшие за грузовиком автомобили остановились, и сидевшие в них бандиты быстро повыскакивали и рассредоточились на местности, спрятавшись за обломками ограды, камнями и кустами. Один идиот, подогнав свою машину поближе, спрятался за ней. Началась стрельба.
Первая очередь из автомата прозвучала со стороны складов. И тут же был открыт счет. Мандарин, управлявший «Уралом», начал разворачиваться, имея намерение въехать в ангар прямо сквозь стену. Но один из оборонявшихся выпустил очередь из «Узи», и в «Урале» вылетело лобовое стекло, а Мандарин получил пять пуль в голову и покинул поле боя. Неуправляемый «Урал», ревя двигателем на низкой передаче, двинулся дальше и, описав на открывшемся после падения ограды пространстве полукруг, наехал на джип, за которым прятались трое салтыковцев, задавив двух из них. Третий успел отскочить в сторону. «Урал» остановился и заглох, потому что нога мертвого Мандарина соскочила, наконец, с педали газа.
Один из бригадиров отдал команду, и в пространство между ангарами полетели гранаты. Их было не меньше пятидесяти. В проходах между ангарами, где скрывались кабачковцы, начался настоящий ад. Раздались частые взрывы, крики боли и ярости. Над ангарами поднялось облако дыма и пыли. Когда взрывы прекратились, нападавшие бросились в атаку, и началась отчаянная стрельба.
Бекас смотрел на происходящее, открыв рот. То, что он видел, потрясло его. Это была настоящая война. И то, что противостоящими друг другу сторонами были откровенные бандиты и спецслужба сомнительной организации, не играло никакой роли. Одна толпа людей шла в атаку, ведя огонь из обычного на войне оружия, другая — защищалась нормальными военными способами. Бекас впервые в жизни видел такое и совсем не хотел бы увидеть еще раз.
Он был настолько увлечен зрелищем боя, что когда услышал сзади себя треск сучка и тихий разговор, то чуть не выскочил от неожиданности из своего убежища.
Выхватив из кобуры «беретту», он снял оружие с предохранителя и замер.
Осторожно повернувшись, Бекас посмотрел в просвет между ветками своего импровизированного навеса. В десятке метров от себя, он увидел двух парней, блондина и брюнета, один из которых держал в руках дипломат, такой же, как у Романа:
— Ну, Кот, сейчас мы им поможем, причем, сразу обеим сторонам! — усмехнулся брюнет. — Могу поручиться, что в этой игре счет будет ничейный «ноль-ноль».
— Не до шуток, — озабоченно сказал Кот, подавая брюнету дипломат, — сделать дело поскорее, и домой. Смотри, Койот, коды не перепутай, а то Серега туда мог самоликвидатор поставить.
— Толковый был парень, Серега, на фига его было убирать? — раскрывая, дипломат, сказал брюнет.
Бекас понял, что перед ним находились те самые коллеги покойного Тимура, который похитил его два дня тому назад.