— Мы часто просыпаемся вместе с природой, — пожала плечами Сильена.
Она как раз закончила делать гренки с варёным яйцом, сыром и луком и поставила их рядом с тарелкой ещё горячих яблочных драников. Запахи еды даже у неё вызывали желание что-нибудь попробовать. Не для того, чтобы наесться, а удовольствия ради. Больше всего Сильена ценила в еде вкус, только ради него она оттачивала свои кулинарные навыки.
— Ммм, красота какая, — протянул Нильс, расправившись с первой гренкой. — Вот не шла бы речь о моём друге, все силы приложил бы, чтобы переманить тебя к себе.
— Тебе просто надо найти жену, которая любит и умеет готовить.
— Не-не-не! Если у меня будет жена, то я потеряю моральное право улыбаться милым студенткам и придерживать очаровательных аспиранток, которые захотели сами снять книги с верхних полок. Я не готов попрощаться с лучшей стороной своей преподавательской жизни!
— Со мной было бы так же, — усмехнулась Сильена. Она заметила, что ей стало гораздо проще воспринимать манеру поведения Нильса. То ли потому, что удостоверилась в его безвредности, то ли просто привыкла.
— Увы-увы! Пожалуй, именно из-за этого печального факта я лучше и быстрее слягу с гастритом, чем отдам предпочтение одной единственной. Но ничего, я ещё молод и крепок, да и студентки иногда достаточно любезны, чтобы угостить, — довольно улыбнулся Нильс. — Просто летом с ними негусто.
— Ешь уже, павлин, — отмахнулась Сильена.
— Не павлин, а петух! — поправил Нильс и провёл рукой по своим красным волосам, но после всё же сосредоточился на еде.
Сильена прыснула в кулак, однако никак не стала это комментировать и положила себе пару драников. Яблочные были её любимыми, особенно со сметаной и корицей. Увы, сейчас дома имелось только второе, но и так получилось очень вкусно.
После завтрака и сборов они направились в тренировочный зал университета. По дороге Нильс объяснил, как будет происходить работа над амулетом: он будет подвергать Сильену воздействию тьмы, от совсем слабого до более сильного, а она должна сообщать, на каком моменте вернутся неприятные ощущения; после этого Нильс будет вносить корректировки, а потом — снова влиять. И так до тех пор, пока они не достигнут удовлетворительного результата. Потом надо перенести все исправления на чистовой амулет и сделать контрольный тест уже с ним.
В зале Нильс достал из небольшого, прихваченного из дому чемоданчика цепочку, на которой висела металлическая пластинка с выцарапанными на ней символами. Сильена хотела было взять её, но Нильс с хитрой улыбкой покачал пальцем и сам надел на фею цепочку.
— Довольно неказисто, — между делом сказал он, отводя сиреневые волосы, чтобы те не попали в застёжку, — но это только черновик. В итоговом амулете будет уже по красоте, я как раз нашёл для него подходящую основу.
— Не то чтобы меня заботил его внешний вид. Это же средство защиты, а не украшение, — заметила Сильена.
— А меня заботит! Я хочу, чтобы амулет получился под стать такой красавице. Не чтобы он был украшением, а чтобы гармонировал с тобой.
Сильена только вздохнула. С воодушевлёнными лучше не спорить, а Нильсу всё равно виднее. Если с чистовым амулетом он уложится в обозначенную неделю, то пускай делает что хочет. Нильс тем временем достал из чемоданчика два чёрных камня. Он протянул один Сильене, она с насторожённостью его приняла. Неприятные воспоминания о прошлом опыте так некстати всколыхнулись.
— Ты что-нибудь чувствуешь? — уточнил Нильс.
— Ну… — Сильена прислушалась к ощущениям, сжала камень в ладони, но с удивлением обнаружила, что ощущала только свойственную камню гладкость и прохладу. — Нет, совсем ничего.
— Очень хорошо, — кивнул Нильс. — Тогда держи второй. И обязательно сразу говори, если что-то будет не так. Не таи, не терпи. Это очень важно для правильной настройки.
Сильена кивнула и приняла второй камень. Ничего не изменилось. Она всё также не ощущала присутствия тьмы, даже задумалась, не перепутал ли Нильс камни, но он выглядел довольным и уверенным. Немного подождав, он попросил Сильену раскрыть ладони и разместил поверх собственные, почти касаясь. Воздух вокруг рук Нильса едва заметно потемнел, но камни словно впитывали не только свет, но и темноту. Поначалу ничего не происходило, но вскоре Сильена почувствовала покалывание и непроизвольно ойкнула.
Нильс тут же забрал у неё камни и убрал в карман мантии. После он снял с Сильены амулет, достал из чемоданчика инструмент, напоминавший элегантное тонкое шило, и сел на скамейку, где лежала стопка исписанных листов. Сильена аккуратно опустилась рядом. Было интересно наблюдать за тем, как Нильс листал таблицы, что-то искал в них, сверялся, а после наносил новые символы на пластинку.