Магия ещё немного покружила подле Алрефе и растворилась, вплетаясь в структуру мира, получая возможность обследовать даже самые его отдалённые уголки. С пальца продолжала струиться кровь, подпитывая чары, пока основание левого рога не начало болезненно пульсировать. Боль быстро сжала в своих тисках голову и начала отдаваться даже в глазах, вышибая слёзы, стремительно разлилась по телу до финальной точки в виде резких покалываний в дрожащих конечностях.
Алрефе остановил действие печати и упёрся руками в стол, тяжело дыша через рот и пытаясь прийти в себя. Из-за срочности он не озаботился предохранениями, вот и получил в полной мере откаты, побочные резонансы и сильные магические возмущения из-за довольно грубой инверсии заклинания и того, что части искомого находились в совершенно разных местах — рог где-то далеко в мире, но его остаток — основание — прямо здесь.
Довольно грубая ошибка, которую можно и нужно было избежать, но на это могло уйти больше одного дня. И времени-то всё равно, оно никуда не торопится и все с радостью подождёт, но не будут ждать другие ищейки. Нужно любой ценой обогнать их всех.
Всё ещё с туманом и болью в голове Алрефе убрал листы, стёр из памяти артефакта созданную печать, привёл в порядок лабораторию, убрав следы своего присутствия, выключил свет и развеял тьму на двери и окнах. Пора возвращаться домой, ведь примерно через час начнёт просыпаться прислуга и кто-нибудь слишком глазастый обязательно не в тот момент посмотрит на улицу и увидит, как некий однорогий демон скачет по тёмным ступеням к своему окну.
***
— Плетёшься, как сонная муха, — с кривой ухмылкой прокомментировал преградивший проход на лестнице Олеонте, когда Алрефе нёс свой завтрак из кухни в кабинет.
— Стараниями нашего глубоко уважаемого хозяина я и раньше не мог отлынивать от работы посредством сна, — закатил глаза Алрефе, локтем отодвигая его с прохода, — а ныне из-за срочности дела даже прилечь нормально некогда.
— Ой ты наш бедненький. Смотри не перетрудись. А то грохнешься где-нибудь в библиотеке, а мне тебе потом на своём горбу тащить.
— Как мило с твоей стороны, — ответил с напускной радостью и послал воздушный поцелуй. — Таки не прошли безрезультатно годы дружбы. Но ты, Оленька, о себе лучше беспокойся. Режим сна не нарушай, кушай хорошо, тренировки не пропускай. Потому что как бы мы ни старались быстрее управиться, у Февниевских прихвостней карт на руках больше. Скорее всего, нам ещё придётся побороться с ними за находку. И уж на кого, как ни на тебя, в этом можно положиться? Я-то так, всего лишь скромный маг, ни разу не боец.
— Покажи-ка мне, где у тебя располагается скромность? — скептично спросил Олеонте, вскинув бровь. — Потому что я очень хорошо помню, что был ученик, который на экзамене едва не прибил своего преподавателя по боевой магии. Как там его звали? Аля?
Алрефе сделал вид, что задумался и перехватил поднос одной рукой.
— Честное слово, понятия не имею, о ком ты говоришь! А скромность моя, смею предположить, где-то здесь. — И он с широкой улыбкой указал на отсутствующий рог.
— Козлина, — буркнул Олеонте и поспешил вниз.
Алрефе проводил его взглядом, покачал головой и снова взялся за поднос двумя руками. Вне пыточной и тюремной камеры с Олеонте не так уж плохо иметь дело, хотя бы забавно, при большой удаче можно даже предаться воспоминаниям об университетских годах, ведь учились они на одном потоке. А то и воспоминаниям о родине, ведь познакомились и «подружились» они ещё там, в Тельмон-шер.
Эта ночь в самом деле прошла совсем без сна. Хотя добраться до кровати удалось почти к половине пятого, голова снова разболелась так сильно, что не давала уснуть, а к тому моменту, когда подействовало обезболивающее, Алрефе заметил, что у него начало кровоточить основание рога в той части, где на него ещё залезала кожа. Пока с этим промаялся, пока обратно лёг, на сон осталось два часа. Два часа — это ни о чём и легче вообще не спать.
Очень плохое решение, которое теперь требовалось от всей чёрной души залить столь же чёрным кофе, смешанным с сильным бодрящим зельем. Тоже очень ностальгический коктейль, знакомый ещё со времён подготовки к экзаменам. Уж насколько и по сей день оставался безответственен к питанию Нильс, в студенческие годы Алрефе был в разы хуже. Но дуракам везёт, а демоническая регенерация и не такое выдержать может.