А насчёт отмены указа — я даже не удивился. Ждал от Ксендела чего-то подобного. С подлостью этого человека могла сравниться лишь гнусность его сына. Благодаря мне — ныне покойного. Представляю, какой король вышел бы из такого принца.
Теперь, значит, всё просто: малыш или смерть. Но даже за одну только ночь с Сиренити я готов отдать всё на свете. Включая жизнь. А у меня впереди целых полгода. Да я счастливчик! Только бы Сир не передумала…
Сиренити
Признание Джулиана меня потрясло. Макс принёс ему свои соболезнования, а я просто промолчала: в горле застрял ком. Взяв себя в руки, я продолжила задавать вопросы юристу:
— Это все нюансы, или есть что-то ещё, что мы должны знать?
— Это всё, ваше величество, — отозвался Джулиан. — Теперь вы должны принять окончательное решение. Вы можете либо отказаться, либо надеть браслеты и пройти на консуммацию вот в эту комнату, — юрист подошёл к серой бетонной стене напротив нас, провёл по ней ладонью, и там неожиданно открылся проход в альков с красными стенами. Даже отсюда была видна большая кровать с ажурным белым балдахином.
— Понятно, — я нервно закусила губу. Меня об этом предупреждали. Правда, я до сих пор не была готова к этому морально, но это уже мои проблемы. Ради жизни Макса придётся справиться со своими стесняшками.
— Пройти что??? — охрипшим голосом уточнил мой будущий любовник.
— Консуммацию, — невозмутимо ответил ему юрист. — В переводе с одного из древних языков это означает «довершение» — первое осуществление интимных отношений. Оно послужит точкой отсчёта для ваших браслетов. Так сказать, контрольный замер параметров при слиянии ваших организмов.
— Что, прямо здесь и сейчас? — у герцога вытянулось лицо от изумления. Или от счастья? Поди разбери.
— А нельзя ли обойтись без этого? — риторически спросила я у юриста, чувствуя, как мои щёки становятся пунцовыми.
— К сожалению, нет, — мягко пояснил Джулиан. — Любые другие способы зачатия детей, включая экстракорпоральное оплодотворение, порицаются нашей религией, поэтому Корпорация свернула исследования в этой области. Так что, придётся всё делать традиционным способом. Впрочем, что-то мне подсказывает, что у вашей пары всё будет отлично. Уверен, его светлость вас не разочарует.
«Ему бы не юристом работать, а сводником», — мысленно хмыкнула я.
Макс
Нет, у меня определённо нет слов. Хотя, одно всё же есть. ВАУ!!!
Сиренити
— Итак, каков будет ваш ответ? — выжидательно уставился на меня юрист, а Макс, кажется, забыл, как дышать.
— Мне нужно несколько минут, чтобы подумать, — заявила я, буравя взглядом Джулиана.
Конечно, решение уже было принято, и изменению оно не подлежало. Но я не торопилась его озвучивать: мне нужно было немного времени — понять, что не так с Джулианом. Интуиция вопила мне, что тут не всё так просто. Что же ты скрываешь, мой личный консультант?
Глава 3. Джулиан
Макс
Сир уставилась на Джулиана долгим немигающим взглядом, а я замер в оцепенении, не в силах пошевелиться. Скажи «да», ангел мой!!! Пожалуйста, просто скажи «да»!!! Ты не пожалеешь, моя королева! Только дай мне шанс…
От напряжённого ожидания по позвоночнику заструился холод. Блин, да я даже на поле боя никогда так сильно не волновался! Я совершенно не понимаю, почему она так долго смотрит на юриста. И не просто смотрит, а, кажется, дыру в нём мысленно просверливает. Пятую по счёту. Мужик вон уже занервничал под таким молчаливым натиском. Глазки в сторону отвёл, сделал вид, что его сильно заинтересовали размеры пушистых облаков за окном.
Сир медленно, величаво поднялась со стула и подошла к Джулиану вплотную. Тот оторвался от созерцания неба и с удивлением посмотрел на королеву.
Да что вообще происходит?
Сиренити
Я никак не могла прочитать Джулиана. Он одновременно испытывал столько эмоций, что от попытки разобраться в этом клубке у меня закружилась голова. И при этом его лицо сохраняло невозмутимо-вежливую маску. Любопытный тип. Его самообладанию можно дать сто баллов. Но даже он не выдержал мою игру в гляделки и отвёл взгляд. Почему? Ему неловко? Стыдно? Что-то ещё? Ладно, милый орешек, сейчас ты у меня расколешься.
Поднявшись, я приблизилась к юристу и заставила его вновь повернуться ко мне. Ничего, Джулиан, облака подождут. На меня удивлённо уставились глаза цвета стали.
— Ваша сестра и её дочка погибли в той деревне? — начала я допрос с пристрастием.
— Да, но какое это имеет… — растерялся он, но я не дала ему закончить:
— Отвечайте чётко и по существу, мессир, — мой тон был довольно жёстким.
— Да, — кивнул он, и меня накрыло волной его боли и угрызений совести.
— Вы в чём-то виноваты перед ней? — тут же уточнила я.
— В тот день они должны были приехать ко мне в гости, но накануне я отложил нашу встречу. Если бы не это — они были бы живы… — его голос дрогнул.
Хорошо, с этим всё понятно.
— Вы благодарны герцогу Альбентскому за возмездие? — задала я следующий вопрос.
— Очень, — искренне ответил Джулиан. Да, всё так и есть. Теперь от него исходило тепло и признательность.
— Вы сами вызвались быть его личным консультантом в Программе?
— Нет, — признался юрист.
Стоп. Почему нет? А вот с этого места давайте-ка поподробнее.
— Не захотели? — испытующе посмотрела я на него.
— Я предвидел, что король Ксендел сильно взвинтит цену. И был уверен, что герцог обречён. Не хотелось быть свидетелем крушения его надежды на спасение, — Джулиан говорил отрывисто и лаконично, но я видела, что он говорит правду.
— Кто вас назначил? — я должна была выяснить всё до конца.
— Это секретная информация, ваше величество, — уклонился он от ответа. — Я не имею права разглашать её, под страхом смерти, — по его лицу скользнуло сожаление.
— Вы женаты? Есть любовница? — задала я совсем неожиданные для него вопросы. А кто-то сзади нервно заёрзал на стуле. Не волнуйся так, мой милый ёжик. Я же должна выяснить, может ли его кто-то шантажировать через семью и близких людей.
— Нет, ваше величество, — его голос странно охрип. Вот что, скажите мне на милость, он сейчас почувствовал??? Что это было??? Словно сотня маленьких иголочек мягко прикоснулась к сердцу.
— А дети и родители? — озвучила я следующий вопрос.
— Нет, ваше величество, — в очередной раз отчеканил он, но на этот раз уже нормальным тоном. Быстро же он взял себя в руки. — Детей нет, а родители давно умерли.