По крайней мере, до сих пор.
Малаки Констант все еще никак не мог осознать, что счастье изменило ему – окончательно и бесповоротно. Ему еще предстояло это осознать, несмотря на то, что Фэрн по телефону сообщил ему жуткие новости.
– Ишь ты, – сказал Констант с видом знатока, – чем больше смотрю на эту мебель, тем больше она мне нравится. Эти штуки расхватают, как горячие пирожки.
Слушать, как Малаки Констант-миллиардер – говорит о бизнесе, было жалостно и противно. То же было и с его отцом. Старый Ноэль Констант ровным счетом ничего не смыслил в делах, как и его сынок, и скромное обаяние, которым их одарила природа, бесследно испарялась в ту секунду, когда они пытались сделать вид, что разбираются в делах лучше, чем свинья в апельсинах.
Когда миллиардер хочет казаться оптимистом, напористым и изворотливым дельцом, в этом есть что-то непристойное.
– Если хотите знать мое мнение, – сказал Констант, – это самое надежное помещение капитала – компания, выпускающая такую вот мебель.
– Я бы лично предпочел «Пышки-пончики», – сказал Фэрн. Это была его излюбленная шутка: «Предпочитаю объединенную компанию „Пышки-пончики“». Когда к нему кто-нибудь цеплялся, как репей, умоляя посоветовать, куда бы вложить деньги, чтобы за шесть недель получить сто на сто, он серьезно рекомендовал им эту вымышленную компанию. И кое-кто даже пытался следовать его совету.
– Усидеть на кушетке «Американской Левитации» потруднее, чем устоять в пироге из березовой коры, – сухо заметил Фэрн. – А если вы с маху сядете в так называемое кресло, оно вас катапультирует, как камень из пращи. Присядьте на край письменного стола, и он закружит вас в воздухе, как одного из братьев Райт в Китти Хоук4.
Констант осторожно дотронулся до письменного стола. Тот нервно затрепетал.
– Ну что ж, просто мебель нуждается в кое-каких доделках, – сказал Констант.
– Золотые слова, – сказал Фэрн.
И тут Констант попытался оправдаться – впервые в жизни.
– Может же человек хоть иногда ошибиться, – сказал он.
– Хоть иногда? – повторил Фэрн, поднимая брови. – Три месяца кряду вы только и делали, что ошибались, и вы добились, я бы сказал, невозможного. Вам удалось уничтожить плоды более чем сорокалетнего вдохновенного предвидения и много больше того.
Рэнсом К. Фэрн взял висевший в воздухе карандаш и сломал его пополам.
– «Магнум Опус» больше не существует. Мы с вами – последние люди в этом здании. Все остальные получили расчет и разошлись по домам.
Он поклонился и пошел к двери.
– Все звонки с коммутатора будут поступать непосредственно сюда. Когда будете уходить, мистер Констант, сэр, не забудьте выключить свет и запереть за собой дверь.
Думается, именно теперь будет уместно рассказать историю концерна «Магнум Опус».
Идея создания «Магнум Опуса» пришла в голову янки-коммивояжеру, торговавшему кухонной посудой с медным дном. Янки этот был Ноэль Констант, уроженец Нью-Бедфорда, штат Массачусетс. Это был отец Малаки.
Отцом Ноэля, в свою очередь, был Сильванус Констант, наладчик ткацких станков на Нью-Бедфордской фабрике Наттауинского филиала Большой государственной компании по выпуску шерстяных тканей. Он был анархистом, но ни с кем, кроме собственной жены, никогда не ссорился.
Семейство происходило по побочной линии от Бенжамена Константа, который был трибуном при Наполеоне с 1799 по 1801 год и любовником Анны Луизы Жермены Неккер, баронессы де Сталь-Гольштинской, жены тогдашнего шведского посланника во Франции.
Как бы то ни было, как-то ночью в Лос-Анджелесе Ноэль Констант решил заняться биржевыми спекуляциями. Ему было тридцать девять, он был одиноким, физически и духовно непривлекательным неудачником.
Мысль заняться биржевыми спекуляциями пришла ему в голову, когда он сидел один-одинешенек на узкой кровати в номере 223 отеля «Уилбурхэмптон».
Мощнейшая корпорация, когда-либо принадлежавшая одному человеку, родилась в самой убогой обстановке. В номере 223 отеля «Уилбурхэмптон» площадью одиннадцать на восемь футов не было ни телефона, ни письменного стола.
А были там кровать, комод с тремя ящиками, старые газеты, закрывавшие дно ящиков, и Гедеоновская бесплатная Библия в нижнем ящике. На газетной странице, постланной в среднем ящике, оказались сведения о биржевых операциях четырнадцатилетней давности.
Есть такая загадка. Человека заперли в комнате, где есть только ореховый комод и электропровода. Вопрос: как ему не умереть от голода и жажды?
Ответ: пусть ест орехи и запивает водой.
Это все очень похоже на историю зарождения «Магнум Опуса». Материалы, из которых Ноэль Констант сотворил свое громадное состояние, были едва ли более питательными сами по себе, чем орехи из орехового комода и вода из электропроводов.
«Магнум Опус» был создан при помощи пера, чековой книжки, нескольких почтовых конвертов для чеков, Гедеоновской Библии и банковского счета, на котором было восемь тысяч двести двенадцать долларов.
В банке хранилась доля Ноэля Константа, полученная в наследство от отца-анархиста. В основном она состояла из государственных облигаций.
У Ноэля Константа был план распределения капиталовложений. План был проще простого. Своим оракулом в финансовых операциях Ноэль Констант избрал Библию.
Те, кто анализировал систему капиталовложений Ноэля Константа, утверждали, что он либо гений, либо владелец изумительной сети промышленного шпионажа.
Он неукоснительно предвидел самые блестящие биржевые успехи, обычно за несколько дней или часов до того, как начинался очередной бум.
За двенадцать месяцев, почти безвыходно сидя в номере 223 отеля «Уилбурхэмптон», он увеличил свое состояние до миллиона с четвертью.
Ноэль Констант достиг этого, не нуждаясь ни в гениальности, ни в шпионах.
Его система была проста до идиотизма, но некоторые люди никак не поймут, сколько им ни толкуй. Это те люди, которым ради мира душевного необходимо верить, что неслыханного богатства можно добиться только неслыханной хитростью.
Вот в чем заключалась система Ноэля Константа:
Он взял Гедеоновскую Библию, находившуюся в его номере, и начал с первой фразы Книги Бытия.
Первая фраза в Книге Бытия, как вы, может быть, знаете, звучит так: «В начале сотворил Бог небо и землю». Ноэль Констант записал всю фразу заглавными буквами, ставя точку после каждой буквы, а затем разделил все буквы на пары, и вот что получилось: «В.Н., А.Ч., А.Л., Е.С, О.Т., В.О., Р.И., Л.Б., О.Г., Н.Е., Б.0., И.З., Е.М, Л.Ю.»
Потом он выискал корпорации, начинавшиеся с этих букв, и скупил их акции. Поначалу он взял себе за правило владеть акциями только одной корпорации, вкладывать в нее все свои средства и сбывать акции с рук, как только их стоимость удвоится.
Первой такой корпорацией был «Всемирный Нитрат». Затем последовали «Австралийский Чай», «Американская Левитация», «Единый Скотопромышленник», «Оптовая Торговля», «ВОАП „Океан“», «Рационализатор – Изобретатель» и «Лактоидные Бактерии».
На следующие двенадцать месяцев он запланировал «Огден Геликоптерз», «Нефть – Европе», «Багамский Октаэдр», «Интернациональный Зодиак», «Ежедневный Монитор» и «Литиум Юнайтед».
Наконец, он купил уже не часть акций «Огден Геликоптерз», а всю компанию целиком.
Не прошло и двух дней, как эта компания заключила долгосрочный контракт с правительством на производство межконтинентальных баллистических ракет, и уже один этот контракт взвинтил цену пакета акций компании до пятидесяти девяти миллионов долларов. Ноэль Констант закупил все акции за двадцать два миллиона.
Единственное руководящее указание, которое он дал как владелец этой компании, было написано на открытке с видом отеля «Уилбурхэмптон». Открытка была адресована президенту компании, и ему предлагалось изменить название на «Галактическую Космоверфь, инкорпорейтед» – компания давно оставила позади и Огденов, и геликоптеры.
4
Китти Хоук – местность в Северной Каролине, где в 1903 г. братья Райт совершили первый полет на аэроплане.