- А дальше что? - сказал Констант.
- Ты дал по нефтяной скважине каждой женщине, которая здесь была, - сказала рыжая. - А потом ты окончательно разнюнился, и ухватился за меня, и всем говорил, что я единственный человек во всей Солнечной системе, которому ты веришь. Ты сказал, что все они только и ждут, чтобы ты заснул, чтобы сунуть тебя в ракету и выпулить на Марс. Потом ты всех выставил, кроме меня. И прислугу, и гостей.
- Потом мы полетели в Мексику и поженились, а потом вернулись сюда, - сказала она. - А теперь выходит, что у тебя ни кола ни двора - даже этот хрустальный писсуар уже не твой! Ты бы лучше сходил в свою контору и разобрался, что к чему, а то мой дружок, гангстер, с тобой разберется - скажу ему, что ты не можешь меня обеспечить как положено, он тебе шею свернет.
- Черт подери, - сказала она. - У меня детство было похуже твоего. Мать моя была потаскуха, и отец дома тоже не бывал - но мы-то были еще и нищие. У тебя хоть были твои миллиарды.
Беатриса в Ньюпорте повернулась спиной к своему мужу. Она стояла на пороге Музея Скипа, лицом к коридору. С дальнего конца коридора доносился голос дворецкого. Дворецкий стоял у входной двери и звал Казака, космического пса.
- Я тоже кое-что знаю про «лабиринты ужасов», - сказала Беатриса.
- Очень хорошо, - устало сказал Румфорд.
- Когда мне было десять лет, - сказала Беатриса, - моему отцу взбрело в голову, что я получу громадное удовольствие, если прокачусь по «лабиринту ужасов». Мы проводили лето на мысе Код, и он повез меня в парк развлечений за Фолл-Ривер.
- Он купил два билета на «лабиринт ужасов». Он сам хотел прокатиться со мной.
- А я как увидела эту дурацкую, грязную, ненадежную тележку, так просто наотрез отказалась в нее садиться. Мой родной отец не сумел меня заставить в нее сесть, - сказала Беатриса, - хотя он был председателем Правления Центральной Нью-Йоркской железной дороги!
- Мы повернулись и ушли домой, - гордо заявила Беатриса. Глаза у нее разгорелись, и она высоко подняла голову.
- Вот как надо отделываться от катанья по разным лабиринтам, - сказала она.
Она выплыла из Музея Скипа и прошествовала в гостиную, чтобы там подождать Казака.
В ту же секунду она почувствовала - по электрическому току, - что муж стоит у нее за спиной.
- Би, - сказал он, - тебе кажется, что я не сочувствую тебе в беде, но ведь это только потому, что я знаю, как хорошо все кончится. Тебе кажется, что я бесчувственный, раз так спокойно говорю о твоем спаривании с Константом, но ведь я только смиренно признаю, что он будет лучшим мужем, чем я был или могу быть.
- Жди и надейся - у тебя впереди настоящая любовь, первая любовь, Би, - сказал Румфорд. - Тебе представится возможность быть благородной, не имея ни малейшего доказательства твоего благородного происхождения. Знай, что у тебя все отнимется, кроме достоинства, разума и нежности, которые дал тебе Бог, - и радуйся, что тебе предстоит только из этого материала создать нечто совершенное и прекрасное.
Румфорд издал дребезжащий стон. Он начинал терять материальность.
- Господи, - сказал он. - Ты еще говоришь про «лабиринты ужасов». Вспоминай хоть изредка, на какой тележке я качусь. Когда-нибудь, на Титане, ты поймешь, как жестоко со мной обошлись и ради каких ничтожных пустяков.
Казак одним прыжком ворвался в дом, брыли у него мотались. Он приземлился, заскользил по натертому паркету.
Он перебирал лапами на одном месте, стараясь повернуть под прямым углом, подбежать к Беатрисе. Он бежал все быстрей и быстрей, но лапы скользили на месте.
Он сделался прозрачным.
Он начал съеживаться, шипеть и испаряться с диковинным звуком, как мячик для пинг-понга на раскаленной сковородке.
Потом он исчез.
Собаки больше не было.
Беатриса знала, не оглядываясь, что ее муж тоже исчез.
- Казак! - позвала она жалким голосом. Она щелкнула пальцами, словно подзывая собаку. Пальцы у нее так ослабели, что щелчка не получилось.
- Славный ты песик, - прошептала она.
Глава третья
Предпочитаю объединенную компанию «Пышки-пончики»
Сынок, говорят, что в нашей стране нет никаких королей, но, если хочешь, я тебе скажу, как стать королем в Соединенных Штатах Америки. Проваливаешься в дырку в уборной и вылезаешь, благоухая, как роза. Вот и все.
Ноэль Констант
«Магнум Опус» - корпорация в Лос-Анджелесе, занимавшаяся финансовыми делами Малаки Константа, - была основана отцом Малаки. Она помещалась в небоскребе, имевшем тридцать один этаж. «Магнум Опус», будучи владельцем всего небоскреба, занимала только три верхних этажа, а остальные сдавала в аренду корпорациям, находившимся под ее контролем.