Размышляя об «эксперименте» мистиков, я вспоминаю такую аналогию. Когда я работаю над переводами сирийских текстов, я постоянно пользуюсь базовым словарем классического сирийского языка, который составил человек по имени Роберт Пейн Смит. Он потратил на него значительную часть своей жизни, а его дочь потом завершила эту работу. Я с трепетом думаю о том, что сам не решился бы потратить столько времени на справочный текст, но без него заниматься тем, чему я посвятил свою жизнь, решительно невозможно. Мне остается принять усилие Пейна Смита и с благодарностью думать об этом человеке, понимая, что и мое усилие – ответ на его труд.
Примерно то же я чувствую, читая тексты сирийских мистиков. Они презрели сомнения, решились на крайне рискованный эксперимент, посвятили ему жизнь и на его основе создали философско-антропологическую систему, которой я теперь могу пользоваться, живя в совершенно иных обстоятельствах. Ведь при всем, мягко говоря, своеобразии опыта мистиков их выводы – не про жизнь в монастыре и пустыне, а про человеческую природу как таковую. И этот опыт мы теперь можем использовать почти как справочник – не забывая, правда, о том, что не все, о чем писали древние сирийцы, стоит повторять в домашних условиях.
P. S. Пусть будет басимуфа
Поскольку многие тексты сирийских мистиков еще только ждут своего перевода на русский язык, мы находим важным сделать такое предуведомление.
Ссылаясь на сочинения сирийских мистиков, доступные в русском переводе, мы указываем в сноске соответствующий перевод. Если то или иное сочинение не переведено на русский, мы ссылаемся на сирийский текст – либо по существующим изданиям, либо по рукописям. Часто при таких отсылках мы помещаем переводы соответствующих сирийских фраз – либо мои (в этом случае авторство перевода не указывается), либо моих коллег (фразу «текст цитируется по еще не опубликованному переводу» вы не раз встретите в книге). Поэтому предлагаем вам почаще заглядывать в сноски!
Для каждого сирийского термина мы приводим его научную транскрипцию, а заодно и ее упрощенный вариант в русской транскрипции. К передаче арамейских звуков, не имеющих соответствия в русском языке, мы подошли творчески. Например, звук ṯ, который произносится как английское межзубное th, многие слушатели нашего подкаста распознавали как «ф» (например, в слове басимуфа). Немного поспорив, мы решили там, где хватило смелости, передать его именно так.
На примеры сирийской графики можно посмотреть в словарике в конце нашей книги.
Глава 1
Любовь к ближнему,
или
Как ужиться с вредными соседями?
Максим Калинин (далее: Максим): Я очень рад встретиться с вами – теперь на страницах книги. Все вводные слова оставим в предисловиях, надеюсь, их кто-нибудь читает.
Филипп Дзядко (далее: Филипп): И я тоже рад! Раз мы уже знаем, что сирийские мистики относятся к христианской традиции, то мне бы хотелось начать с главной заповеди Христа – «возлюби ближнего твоего, как самого себя»[16]. Максим, у вас есть соседи?
Максим: Ну конечно, я живу в многоквартирном доме.
Филипп: И какие у вас с ними отношения?
Максим: Соседи снизу обычно недовольны шумом, который издают мои дети, остальные вроде не жалуются. А у вас как?
Филипп: А у меня ровно наоборот.
Максим: Что, жалуются соседи сверху?
Филипп: Нет, наоборот – это мне на них хочется пожаловаться. Они бесконечно делают ремонт: постоянный шум, пыль, стук. И еще они запредельные хамы. Я не могу сказать, что я их ненавижу, но к этим людям я испытываю сильные негативные чувства, а хотел бы не испытывать ничего. А если следовать Евангелию, хорошо бы их вообще полюбить. Но я совсем не могу заставить себя это сделать. Что бы на это ответили сирийские мистики?
Максим: Я, может быть, вас разочарую, но сирийские мистики отвечают, что вы можете не любить своего ближнего.
Филипп: Как это возможно внутри христианства? Они что, Нагорную проповедь не читали?
Максим: Конечно, читали. Более того, они решили буквально актуализировать ее в своем опыте. О том, в чем эта актуализация заключалась, мы еще поговорим. Сейчас я хочу сосредоточиться именно на опыте. Описывая его, мистики говорят: любовь к ближнему возможна только тогда, когда ты можешь посмотреть на него глазами Бога. Для этого нужно добраться в самом себе до того божественного света, который есть в глубине каждого. Но, находясь в бытовой данности, человеку трудно это осуществить. Помните, как у Достоевского Иван Карамазов говорит, что любить другого человека искренне невозможно, можно только переступать через себя и любить «из-за натащенной на себя эпитимии»[17].
16
Полностью заповедь звучит так: «Иисус сказал ему: "возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим" – сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: "возлюби ближнего твоего, как самого себя"; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки». (Мф. 22:37–40.)
Здесь и далее Библия цитируется в Синодальном переводе, если не оговорено иное.
17
«– Я тебе должен сделать одно признание, – начал Иван: – я никогда не мог понять, как можно любить своих ближних. Именно ближних-то, по-моему, и невозможно любить, а разве лишь дальних. Я читал вот как-то и где-то про "Иоанна Милостивого" (одного святого), что он, когда к нему пришел голодный и обмерзший прохожий и попросил согреть его, лег с ним вместе в постель, обнял его и начал дышать ему в гноящийся и зловонный от какой-то ужасной болезни рот его. Я убежден, что он это сделал с надрывом лжи, из-за заказанной долгом любви, из-за натащенной на себя эпитимии. Чтобы полюбить человека, надо, чтобы тот спрятался, а чуть лишь покажет лицо свое – пропала любовь».
Федор Достоевский. «Братья Карамазовы». Часть вторая. Книга пятая. Pro и contra. IV. Бунт.