Они завзятыми бездельниками брели пристанью, откровенно заглядываясь на девушек. Еремеев громко рассказывал анекдоты про евреев, сам при этом хохотал в голос, порой не дождавшись финала. Александр систематически попивал некую жидкость из бутылки без этикетки. Издалека и не определишь, толи палёный самогон, толи сорокаградусный нектар заводской очистки. А, может обыкновенная вода. Не, святая (откуда ей здесь), но для человеческого организма безвредная. Что в наше время уже хлеб. Для полноты образа, капитан тройку раз изображал отрыжку не в самом культурном исполнении. Чего не сделаешь ради дела.
— Во, богадельня, — фыркнул старший лейтенант, демонстративно пялясь на прямоугольное здание по левую руку. — Дайвинг клуб “Super Star”! Чую, гнездо разврата и всё такое. Заглянем?
Кайда остановился и, на манер любознательного школяра наклонил голову, разглядывая строение. Судя по виду шедевр архитектуры недавно ремонтировали. Вывеска во весь фасад с присутствием веселых цветов радуги, металлические столбики под три метра с «рабицей» между ними, антрацит не затоптанного асфальта.
— Как-то на гнездо не тянет. А то, что цвета превалируют … специфические, ммм. Может хозяева хиппи на всю голову. Лозунг у них такой — пусть всегда будет солнце, — презрительно скривил губы Александр и, шмыгнув носом, тихо добавил. — Камеры по периметру с датчиками движения усек?
— Ага, — Николай, изобразив на лице разочарование, протянул руку к бутылке. — Шопену возни минут на сорок.
— Много не пей, козлёночком станешь, — глупо хохотнул Кайда и, протерев тыльной стороной ладони горлышко, передал сосуд. — Наш композитор уже во всю гоняет по волне нашей памяти и окрестностям.
— В дом любой входили мы только через форточку, корешок мой Сенечка и я, — отхлебнув приличную дозу и крякнув, гнусаво запел Носорог, но перехватил взгляд командира. — Sorry. Согласен, перебор. Виноват, такое больше не повторится. Зуб даю.
— Пошли уж, — вздохнул Александр, направляясь к Каботажному спуску.
— К стоматологу? — дурашливо хихикнул Еремеев за спиной.
Варшавин на манер птицы сидел на краю койки, вожделенно поглядывая на бутерброд с кружками копченной колбасы поверх ржаного хлеба. Конструкцию толщиной в дюйм цепко держали пальцы левой, а правую грела пластмассовая кружка с напитком цвета дёгтя. Виталий по-мальчишески болтал ногами, звучно отхлебывал чай и забывал откусывать от бутерброда. Арсенин, минуту назад прикончивший свой brunch, сидел напротив, насмешливо поглядывая на Ляха:
— Ну, и жрать вы, батенька.
— Пусть мальчик кушает, — отмахнулся капитан, стоя в дверном проеме кубрика. — Хоттабыч, в конторе оформились без проблем?
— Командир, всё норм, — Арсенин посерьезнел. — Тут, штуковина обнаружилась прелюбопытная. Мы с молодым по зданию прошвырнулись, типа сортир-буфет ищем. В правом крыле верхнего этажа санчасть имеется.
— Эка невидаль, — пошевелил носом Кайда. — С времен СССР наверняка. Зеленка, вата, аспирин.
— Вот, и мы было так подумали, — лукаво прищурил правый глаз Иван. — С наружи антураж соответствовал. Дверь, облупленная до нельзя, в коридоре на полу линолеум с дырами в кулак.
— Я туда было сунулся, — звучно дожевал последний кусок бутерброда Лях. — Только за дверную ручку взял, а она, как в сказке тут же и открылась.
— Кощей тебя за шиворот хвать да в мясорубку. На фарш, — Александр откровенно ухмылялся. — Но, ты ж не пальцем … Приемчиками от старого отбился, так?
— Тот мордоворот под Кощея ну совсем не катит. Глянул на меня … многообещающе. Чисто проктолог. Спросил кротко, как француз француза. Какого, мол, банана надо.
— Интригующе, — фыркнул капитан и вытянул галетину из пачки, что Арсенин держал распакованной стороной вверх. — Короче, Склифосовский.
— Пока мы любезностями обменивались, успел разглядеть с пяток пациентов. Мужики на подбор, но не биндюжники или прочая портовая мелюзга. Волчары.
— С чего вдруг такой диагноз? — Кайда перестал хрустеть печенюжкой.
— Взгляд вовнутрь. Конченные живорезы.
Носорог, распахнув входную дверь морвокзала до критического предела, галантно пропустил вперед полноватую брюнетку.
— Учись студент, — Кайда закурил сигарету, сочувственно глядя на старшего лейтенанта. — За версту видать, озабоченный павиан с зашкаливающим уровнем тестостерона. Качалов отдыхает.
— Мда, — понимающе вздохнул Морозов и, сняв флисовую бейсболку, яростно взъерошил короткие волосы. — Это ж надо, как природа лоханулась. Такая грымза. Вроде всё при ней, но рожа … Не в сказке сказать.