Слышал подполковник и о том, что если военнослужащий пропадает без вести, то его смерть признается официально через два года после окончания военных действий. Никто не знал, когда они завершатся в Сирии. Но в этом вопросе есть много тонкостей, которые умелый юрист сумеет повернуть так, как ему выгодно.
А вот в случае гибели Виктора Васильевича дело обстояло бы иначе. Если бы такой факт имел место, то Анна могла бы вступить в наследство уже через полгода, которые, кстати, тоже пока еще не прошли. Но его гибель никак не задокументирована, следовательно, он может быть сочтен только пропавшим без вести.
Позвонил Виктор Васильевич так, как делал это обычно – один длинный, один короткий. Это был своего рода опознавательный знак, хорошо известный его жене. Он, видимо, сыграл свою роль.
Сначала за дверью послышались быстрые шаги и шлепанье тапочек по гулкому паркету. Но потом, видимо, женщина поняла, кто нажал на кнопку звонка, и шаги стихли. После чего кто-то выглянул в дверной глазок. Раньше, сколько Россомахов ни настаивал, Анна никогда этого не делала. Она всегда открывала дверь нараспашку и даже не спрашивала, кто пришел.
В полумраке подъезда, да еще через дверной глазок, искажающий восприятие, узнать мужа в бородатом бомже было, скорее всего, невозможно.
– Вам кого? – спросила Анна.
От звука ее голоса у Виктора Васильевича застучало сердце. Да так сильно, что он начал опасаться, что Анна подумает, будто ее любимый муж колотит в дверь кулаком.
Поэтому он поторопился сказать:
– Аннушка, это я. Открывай быстрее.
Но дверь не распахнулась. За ней послышался шепот мужчины и женщины.
Виктор Васильевич снова нажал на кнопку звонка и на сей раз не отпускал ее очень долго.
Наконец-то он сделал это и сказал с очевидным раздражением:
– Мне что, в мою собственную квартиру войти не разрешают?
Она могла не узнать его через дверной глазок, но голос-то наверняка должна была определить!
– Сейчас, Витя, подожди минутку, – сказала Анна.
За дверью снова послышался шепот. Женщина явно на чем-то настаивала. Потом там зашаркали чужие тапочки. Шаги удалялись в сторону комнаты.
После этого открылся один замок, за ним второй, нижний, которым Россомахов и Анна в былые времена никогда не пользовались. Похоже было на то, что Виталий беспокоился о собственной безопасности. Наверное, у него имелись какие-то основания для этого. Он кого-то боялся. Зазвенела на двери цепочка, которой раньше не было и в помине.
Виктор Васильевич нисколько не боялся воров. Он считал, что воры должны страшиться его самого. Ведь эти ребята не лезут в первую попавшуюся квартиру. Их обязательно кто-то наводит. Он обязательно должен знать, что в этой квартире живет специалист по рукопашному бою. Иначе грош цена такому наводчику, который своих подельников просто подставит. Они влезут в квартиру, хозяин которой их просто изуродует, сделает инвалидами на всю оставшуюся жизнь. А если эти охотники до чужого добра вдруг окажутся вооруженными, то это будет только хуже для них. Тогда Виктор Васильевич просто разозлится и не допустит того, чтобы эти бандиты могли бы ограбить какую-то другую квартиру, где некому будет дать им отпор.
Наградной пистолет подполковник держал в оружейном сейфе с кодовым замком. Но он в первые же месяцы совместной жизни, еще на другой квартире, расположенной в военном городке, показал Анне, как открывать его. Она всегда могла вытащить оттуда пистолет. Муж научил ее пользоваться этим оружием. Он специально водил жену на батальонное стрельбище и в гарнизонный тир.
Наконец-то дверь приоткрылась, но цепочка, как оказалось, не была снята. Она позволила створке отодвинуться только на небольшое расстояние.
Вообще все эти цепочки – пустая трата денег и нарушение целостности двери. Подполковник Россомахов отлично знал, что одним резким ударом основанием ладони в полотно он разорвет цепочку. Но пока подполковник не хотел прибегать к этому радикальному методу.
– Что ты хотел? – спросила Анна через щель.
– Как это что? Я хотел домой войти. Я вернулся из длительной командировки и…
– И теперь ты здесь больше не живешь, – твердо сказала Анна.
– А вот и врешь, – спокойно возразил ее законный супруг. – Это моя квартира, частная собственность. Выметайся отсюда вместе со своим Виталием. Освободите помещение!