- Ни капли, ни гель, ничего не помогает… – Ольга подошла и обняла его, губами найдя его губы.
Пчелкин затаил дыхание. Сколько лет вместе, а он все так же тает от ее прикосновений. Господи… так бы и стоял вечность, прижимая ее к себе, вдыхая ее запах, чувствуя сладкий вкус ее губ. Как он будет без всего этого три месяца!? Долгих, бесконечных три месяца. И это в лучшем случае, если все пройдет хорошо. Если нет… Думать об этом не хотелось, хотя предательские мысли так и лезли в голову. Впрочем, учитывая место назначения, это было неудивительно.
Не думать о плохом! Не сметь! Он вернется. Должен вернуться. Через месяц они хотели крестить Вику. Эта безумная троица – Белый, Кос и Фил – устроили чуть ли не конкурс на право стать крестным самой ВВП, на что Ольга, улыбнувшись, сказала, что дочь сама выберет себе «второго» папу. Обрыгнув Белова, испортив впервые за все время ее существования протекшим памперсом новый костюм Космоса, оцарапав лицо Фила так, как ему ни в одном проведенном бою не доставалось, Вики вдруг замерла, когда появившийся в разгар всего этого безобразия Игорь Леонидович Введенский взял ее на руки. И дрогнул, когда она, какое-то время внимательно изучая его, вдруг, повернувшись к замершим рядом родителям, засмеялась. Выбор был сделан.
И что теперь? Учитывая преподнесенный ему расклад, в самом худшем случае Вика рискует остаться без обоих пап. Как Пчелкин не пытался, а тучки снова набежали на лицо, он с трудом подавил в себе отчаянный вздох.
- Не переживай.
Ольга по-своему истолковала его грусть, решив, что он так расстроен из-за позднего возвращения домой. Официальный переход в штат ФСБ значительно изменил их течение жизни. Если раньше Витя мог отказаться от того или иного поручения или выполнять его, свободно распоряжаясь временем, то сейчас каждое дело – это был приказ, не подлежащий обсуждению, имеющий четкие задачи, выполнение которых полностью забирало у нее мужа. Но Ольга не жаловалась, прекрасно понимала еще тогда в палате Склифа, чем все может обернуться. И даже после рождения Вики старалась не напрягать Витю, хоть тот и был единственным человеком, кто мог мгновенно успокоить дочь. К тому же очень сильно помогал Кир. Ни грамма ревности, огромное желание помогать, оберегать и защищать сестренку вызывало на лицах Ольги и Вити гордые улыбки за сына.
Ушедший на очередной вираж визг заставил Пчелкина все же отпустить Ольгу. Быстро помыв руки, он направился в комнату, пока кто-нибудь из соседей не вызвал полицию.
- Шумим? – Приняв из рук Кира дочь, Пчелкин прижал ее к себе. Вика привычно положила голову ему на плечо, вцепившись в ворот рубашки причиной всего этого безобразия. И сам Пчелкин, и Ольга уже смирились, что на некоторый период им придется стать постоянными клиентами расположенного на первом этаже их дома магазина «Henderson», владельцы которого, наверное, мечтали, чтобы зубы их дочери лезли вечно, каждый раз, когда Пчелкины выходили от них с как минимум двумя сумками новых рубашек.
Вот и сейчас Вика вцепилась режущимися сразу четырьмя передними зубами в очередную свою жертву, крепко, насколько могла, маленькими ручонками обхватила отца за шею и притихла, лишь то и дело еле слышно всхлипывая. Судя по выдоху Ольги, тишина в их доме наступила впервые за весь день. Кир упал в кресло, сжимая в руках тюбик геля при прорезывании зубов.
- Я пойду сделаю что-нибудь по-быстрому. – Ольга направилась было к кухне, как была остановлена тут же подскочившим Киром.
- Отдыхай, мам. Я сам! Полчаса и королевский ужин будет подан!
- Спасибо, милый. – Улыбнувшись, Ольга поцеловала Кира в щеку, тот с каждым годом все больше краснел от этого.
Проводив сына взглядом, Ольга подошла с расположившемуся на диване Пчелкину. Вика все так же прижималась к отцу, опухшими деснами мусоля воротник рубашки. Поцеловав белокурую макушку, Ольга села рядом, положив голову на свободное плечо мужа. Пчелкин скосил на нее взгляд. Темные круги под глазами – результат бессонных ночей последнего месяца, обреченно урчащий желудок – снова не поела толком за день, и при всем при этом счастливая улыбка на губах.
Ольге же казалось, что эта улыбка, робко зародившаяся на ее лице в тот миг, когда Тома протянула ей результаты анализов, не покидала его все это время, как бы тяжело ни было. Ни когда она умоляла Бога не забирать у нее мужа, а у еще не родившегося ребёнка отца, ни когда они вместе с Витей учились заново ходить, и она лишь обнимала его и целовала в ответ на его срывы и падения, ни когда потом оставалась ночами одна, потому что вместе с ним сделала выбор между спокойным существованием и непростой, но важной и нужной работой.
Вдыхая аромат теплого молока, идущий от Вики, Пчелкин пытался придумать, как сказать Ольге, что совсем скоро ему придется отсутствовать не одну-две ночи в неделю, а ближайшие три месяца. Когда Введенский изложил ему суть задачи, Пчелкин сразу понял и степень важности поручения, и его опасность, и все сопутствующие риски. Отказаться он не мог, и не только потому что это был приказ, но и из-за однажды сделанного выбора, из-за оказанного ему тогда и сейчас не только сидящим напротив Введенским, но и кое-кем рангом гораздо выше, доверия. Сильно дозированная во всеобщем доступе информация об истинном положении вещей в Сирии для Пчёлкина не была секретом, и, если потери обычных войск все равно так или иначе становились достоянием общественности, то только за последние полгода лишившееся пятерых их ведомство хранило эту явно не окончательную цифру в тайне. И никто не знал, станет ли когда-либо вообще известен не афишированный подвиг этих ребят. Этих и многих других, счет которым ведет эта не их страной объявленная война. Среди которых может быть и его имя. Но отказаться нельзя. Приказ есть приказ.
- Ужин подан. Идите жрать, пожалуйста. – Белозубо улыбнулся в дверях Кир.
Уложив измотанную плачем и заснувшую на его плече Вику в кроватку, Пчелкин включил видеоняню и, тихо прикрыв дверь, направился на кухню. Выбора нет, ему придется прямо сейчас как-то все объяснить, сохранив в тайне пункт назначения.
- Тебе кетчуп или горчицу? – Поднял на него голову Кир, держа в руках два тюбика.
Отварную картошку с сосисками и овощной салат, который в этот момент заправляла Ольга, воистину можно было назвать королевским ужином, учитывая сроки и условия приготовления.
- Горчицу. – Кивнул Пчелкин, доставая для Ольги соль.
- В старости не умрем. – Улыбнулась та, смотря на сына.
- Вам еще вообще-то внуков нянчить. – Откусывая попу сосиски, хмыкнул Кир, повернув к отцу голову, улыбнулся. – Вы уже хоть смирились, что породнитесь?
Смирились… Достаточно быстро поняв, что у отпрысков все более чем серьезно и ждут только совершеннолетия Насти, Пчелкин и Филатов тем не менее не стали ни намекать на возможную поспешность молодых, ни просить их пожить для себя и хорошенько все обдумать. Всем своим видом, отношением друг к другу те ясно давали понять, что давно уже все обдумали. Поэтому, как бы это жестоко не казалось на первый взгляд, за Кира Пчелкин был спокоен. Если с ним что-нибудь случится, тот выдюжит. А вот… Воткнув вилку в кусок картошки, Витя искоса посмотрел на Ольгу. Та подкладывала ему салат, как всегда, выбирая самые сочные и самые большие куски помидор. Как бы ни устала, как бы ни валилась с ног, сначала ему, потом уже себе. И так во всем. Все эти годы.
- Очередная командировка? – Ольга села рядом, положив руку ему на плечо, мягко провела по волосам. Пчелкин невольно вздрогнул, едва не выронив вилку из рук. Как же она чувствует его, читает, словно открытую книгу. – Ты всегда такой задумчивый, когда предстоит куда-то ехать. – Улыбнувшись, объяснила и так очевидную вещь. – Переживаешь каждый раз, словно чувствуешь вину. Но мы с тобой это уже обсуждали, и не раз.
Пчелкин кивнул, да, не единожды Ольга говорила ему о том, чтобы он не терзался из-за задержек по вечерам и отсутствия по ночам, из-за внезапных поездок и длительных командировок, что она не винит его ни в чем, потому что сделала этот выбор вместе с ним, осознавая все его последствия.
- Я очень не хочу оставлять вас, особенно сейчас, – намекая на Викины зубы, покачал головой Пчелкин, – но…
- Перестань. – Ольга ласково водила по его волосам, его любимым движением заправляя их за ухо. – Это твоя работа. Как Вика – моя работа. И вы с Киром тоже не баклуши бьете, очень помогая мне, несмотря на усталость и кучу собственных проблем.