- А ты заранее-то жабры не раздувай. Ты просто не знаешь - что это за замечательный человек. Он, если хочешь знать, такие вопросы решает, космического, можно сказать, масштаба, что об них рассказывать тоже никаких слов не хватит. Причем, решает он эти вопросы так, что ни к кому даже не притрагивается. Да ему для тебя идею придумать - это как подгнивший лесной орех кулаком раздавить.
- Как это?
- А так - он пару раз присядет, потом подпрыгнет, в ладоши хлопнет и готово, все вопросы уже решены.
Подкрышену вдруг представился эдакий седой старец с огромным посохом и большой серой вороной на плече. Эдакий, умудренный мудростью веков, народный пророк. "А что если? - подумал Эмилий. - А что если - нет? Но что еще остается? А вдруг удивлю Невзлобина, да и погашу кредит, или хотя бы договорюсь об отсрочке?"
- Адресок дашь? - спросил он, наваливаясь грудью на стол и запуская руку в коробку с конфетами.
- За кого ты меня принимаешь, Миля? - спросил Митроха с грустью. - Неужели ты думаешь, что с таким человеком можно встретиться так вот просто - заскочить на адресок и все. Он что - идейный адвокат какой-нибудь? Или корреспондент газеты "Эхо Бобровской Правды"? Ну, ты даешь, даже не ожидал от тебя такого.
- А как же с ним встретиться тогда? - с недоумением спросил Эмилий, забрасывая в рот шоколадную конфету.
- Дело, конечно, непростое, - сказал Митроха, вставая с дивана. - Я бы мог тебя проводить, но предупреждаю - путь будет нелегким.
- Я согласен! - воскликнул Подкрышен. - Когда выступать?
- Прямо сейчас. А чего нам ждать-то с твоими идеями?
- Может по коньячку на посошок?
- Это можно, - сказал Митроха, возвращаясь на диван. - Грамм по сто на посошок и для храбрости еще никому и никогда не вредило.
Глава XX
Одна дорога - два пути
До Митрохиной усадьбы Подкрышен добрался в самом скверном расположении духа, не помог даже выпитый на дорожку коньяк. Сначала они с Митрохой долго ехали на переполненной маршрутке и какая-то хмурая тетка уронила ему на колени очень тяжелую сумку, а сидящий напротив молодой, но уже абсолютно седой человек с глубоким шрамом на подбородке всю дорогу хмуро всматривался в выглядывающие из-под пальто отвороты германской камуфлированной куртки и беззвучно шевелил при этом губами.
Когда они, наконец, приехали и начали выбираться из маршрутки, уже на выходе, протискиваясь через плотно спрессованные тела пассажиров, Эмилий кому-то наступил на ногу и получил два болезненных удара кулаком между лопаток. Когда же он развернулся и хотел ответить невидимому обидчику, тот быстро натянул ему на глаза толстую вязаную шапочку германского производства и ударил в подбородок так сильно, что Эмилий выпал из маршрутки прямо в глубокий сугроб.
- Ну, ты! - закричал Эмилий, вскакивая на ноги, но Митроха его остановил, ухватив за воротник пальто.
- Не обращай внимания, Миля, - сказал он. - Пойдем лучше. Нам еще четыре километра пешком отмахать нужно, а тропинку уже снегом заносит.
- Как же не обращать? - возмущался Эмилий, поправляя вязаную германскую шапочку. - Это же свинство! Как нам с такими манерами в Европу пройти? И ударили меня по спине пребольно...
- Да просто наплюй и все, - сказал Митроха, удаляясь в темноту. - А потом молча проходи куда там тебе пройти надо. Подумаешь, по спине ударили, не по голове же...
Двери маршрутки все еще были призывно открыты и из ее темного нутра смотрело несколько пар внимательных и решительных глаз, но Эмилий решил последовать мудрому совету местного старожила, и двинулся по еле заметной тропинке за своим опытным проводником. У него за спиной послышался громкий стук закрываемой двери и ворчание мотора удаляющегося транспортного средства, а потом все стихло, и Эмилий немного успокоился.
Митроха шел быстро и Подкрышену, чтобы поспевать за ним, приходилось часто переходить с шага на легкий бег трусцой.
Вдобавок ко всему, уже перед калиткой, Митроха сказал: "ничего не бойся", и Эмилий сразу же начал бояться, сам пока точно не зная - чего именно и насколько сильно. Когда же прямо из темноты перед ним появился огромный волк, Подкрышен громко и хрипло закричал "А-а-а!", а где-то в темноте эхом, словно кривляясь и передразнивая этот отчаянный вопль, закричал петух.
- Я же тебе говорил, - спокойно сказал Митроха из темноты. - Не бойся. Лучше познакомься. Это - Дружок. Дружок, это Миля. Фу. Фу, я сказал! Да харэ уже орать. Всех соседей побудишь. Проходи-ка скорее в дом, а то горло простудишь.
Но Эмилий уже не слушал Митроху. Он продолжал кричать, пока не оказался внутри дома, а оборвав крик на самой высокой ноте, он сразу же пожалел о том, что отправился искать национальную идею в такое место.
"Какие пророки здесь могут обитать? - думал он, наблюдая за тем, как Митроха хлопочет по хозяйству, - откуда они здесь возьмутся? Из космоса они, разве сюда прилетят?"
Тем временем Митроха бросил Подкрышену пару глубоких валенок и старую, но чистую фуфайку.
- У нас здесь так не ходят, Миля, - пояснил он Подкрышену. - В таких пальтах ты здесь даже до околицы поселка не дойдешь, не то, что до Побрехоткина Яра.
- Зачем это? - говорил Подкрышен, осматривая валенки.
- Это называется - "маскировка". В школах бизнеса вас такому не учат.
- Слушай, Митроха, а такси сюда можно вызвать? Что-то мне уже не хочется никуда идти. Ну ее, эту идею, может как-нибудь в другой раз ее поищем?
- Вызвать такси, конечно, можно. Да кто ж сюда ночью-то поедет? Разве уж совсем какой-нибудь отмороженный и больной на всю голову таксист.
Эмилий тут же вспомнил неидеального извозчика, тяжело вздохнул и начал развязывать шнурки германских ботинок.
Тем временем Митроха принес откуда-то два вещевых мешка и принялся набивать их всякой всячиной. В один мешок он насыпал ведро картошки, а во второй аккуратно засунул две бутылки водки, краюху хлеба и завернутый в чистую тряпку кусок сала изрядных размеров.
- Подарки знающему человеку, - пояснил он Подкрышену.
- А я думал, мы сейчас пикник у обочины здесь устроим, - с не очень сильным сарказмом заметил Подкрышен.
- Это уж как выйдет, - задумчиво сказал Митроха. - Может быть и устроим. Это уж как получится, Миля, паренек.
Покончив с мешками, он сходил во двор и вернулся обратно с большой суковатой палкой.
- На вот, - сказал Митроха, протягивая палку Подкрышену. - Отличная вещь, для себя берег.
- Ты что - меня специально пугаешь? - спросил Эмилий, принимая и осматривая палку.
- Почему специально. Там просто снегу навалило, а лыжи у меня Сивушки на прошлой неделе заняли и не вернули еще. Будешь ею от снега отталкиваться и равновесие поддерживать. Да в случае чего этой палкой и отмахиваться можно будет.
- От кого это? - оторопело спросил Подкрышен.
- Да от всего подряд. Понимаешь, Миля, нечисто там - в Побрехоткином Яру этом. Но словами этого не объяснишь, да ты и сам скоро все увидишь.
- Нужно было карабин прихватить, - дрожащим голосом сказал Эмилий.
- Карабин твой там не поможет, - заметил Митроха, - а такая вот палка в самый раз будет.
- Да неужели этот знающий человек живет так далеко?
- Не очень далеко - на противоположном краю поселка, одну улицу пройти только, и его хата там сразу по левой стороне будет, но по улице мы до него не доберемся. До него нам одна дорога - через Яр, а там нечисто.