Женщины поумнее понимали, что эти дети — всего лишь плоды обстоятельств. Ужасно, говорили они, что общество позволяет самым неудачливым своим членам доходить до такого падения. Зато более тупые домохозяйки с упоением предавались праведному гневу на детей и их родителей. Кое-кто держался мнения, что эти беженцы — англичане, а англичане все такие.
Популярность Элизабет несколько пострадала, ведь именно она была виновата в нашествии хулиганья. Ей припомнили, что она англичанка, и что муж ее продал душу дьяволу. Добавило недовольства еще и то обстоятельство, что она отлично поладила со своими эвакуированными. Элизабет обладала природным талантом обращаться с детьми по-человечески, и дети отвечали ей тем же. Поначалу ей хватило проблем, но через несколько недель девочка и два ее братика с гордостью помогали по дому и саду.
Потом пришло новое письмо от Джеффри: его церковь разбило бомбой, и он теперь уделял все свое время заботам о прихожанах. Священник радостно описывал, как они общими усилиями добились приведения в порядок районного бомбоубежища. Спустя несколько дней пришло письмо, написанное чужим почерком. Кузен Элизабет погиб.
Известие о смерти Джеффри странным образом приблизило войну к Сириусу. Впервые она убила того, кого пес знал и любил. Теперь все представилось ему в новом свете. Так быть не должно. Сириус считал, что достаточно сознает воздействие войны на отдельную личность, но, как видно, ошибался. Джеффри просто не стало — словно огонек задули. Так просто и так невероятно! Джеффри почему-то представлялся ему реальнее, чем прежде, и стал словно ближе. Сириус нередко ловил себя на том, что обращается к священнику и мысленно слышит его разумные ответы. Удивительно! Конечно, всего лишь игра воображения, но отчего-то пес не мог принять, что Джеффри совсем погас. Вернее, часть его сознания верила, а другая отказывалась поверить в смерть. Сириусу приснился фантастический сон. Джеффри отыскал в аду Твейтса, который держал в кармане душу Сириуса. Джеффри сумел вызволить Твейтса из ада, а тот в благодарность отпустил Сириуса.
Скоро война подошла к Сириусу еще ближе. В мае Томас повез его на ферму у Шапса — там почти со всеми работами успешно справлялись суперовчарки. В северный Уэльс пришлось возвращаться через Ливерпуль. Мерсисайд временами бомбили, и Томас рассудил, что до темноты надо отъехать подальше от реки. К несчастью, они припоздали с выездом и в Ливерпуль добрались только в сумерках. Где-то на городской окраине у машины заглох мотор, и пока перегруженные работой механики в ближайшем гараже его наладили, стало совсем темно. Они тотчас двинулись дальше, но через город быстро пробраться не удалось. Ночью накануне случился серьезный налет, и улицы не успели толком расчистить. Поэтому до нового налета они не успели въехать в знаменитый тоннель под Мерси. До въезда в тоннель было уже недалеко, и Томас не стал останавливаться.
Сириус перепугался. Вероятно, для его чувствительных ушей грохот был мучительнее, чем для притупленного человеческого слуха. Да он и всегда был трусоват, кроме моментов, когда верх брала волчья натура. Рев самолетов, оглушительный свист падающих бомб (для Сириуса он звучал как многократно усиленный сиплый шепот) и следом — грохот разрыва и рушащихся стен, треск пожаров, поспешные шаги, крики раненных из убежищ, которые проезжала их машина — все это совершенно покосило дух пса. Ему, сидевшему на заднем сидении автомобиля, не было другого занятия, как дрожать от страха. И еще запахи — резкие запахи взрывчатки, пыльные запахи разбитых зданий, острые запахи горящих домов и среди них — вонь искалеченных человеческих тел!
Двигаться дальше представлялось безумием, поэтому Томас остановил машину у края дороги, и они метнулись к ближайшему укрытию. В дом через улицу попала бомба.
Томаса придавило упавшим обломком стены, а Сириус остался свободен, хоть и в синяках и в ссадинах. Ноги Томаса до пояса были скрыты камнями. С великим трудом преодолевая боль он выдохнул:
— Спасайся. В тоннель. Дальше по улице. И в Уэльс. Спасайся — ради меня. Пожалуйста, пожалуйста уходи!
Сириус отчаянно пытался сдвинуть обломки лапами и зубами, но не сумел.
— Я за помощью, — сказал он.
— Нет, спасай себя, — хрипел Томас. — Мне все равно… конец. Счастливо!
Но Сириус бросился к людям, схватил одного за полу и, скуля, потянул. Ясно было, что собака зовет кому-то помочь, и несколько человек пошли за ним. Но на месте, где оставался Томас, они нашли только свежую воронку. Люди вернулись к своей работе, оставив ошеломленного Сириуса.