— Новая работница, — добавил он, — не затыкает дыру. Она белоручка.
— А если, — спросила Плакси, старательно разглядывая носки туфель, — ну… ты бы не хотел, чтоб я осталась тебе помогать?
Сириус зализывал порез на лапе, и прервался, чтобы сказать:
— Еще бы не хотел! Но это невозможно. — И стал лизать дальше.
— Ну, а почему бы и нет, если мне хочется? — спросила Плакси. — А мне хочется, даже очень. Я не хочу уезжать. Хочу остаться, если ты позволишь.
Он прекратил вылизывать лапу, поднял на нее взгляд.
— Ты не можешь остаться. Это решено. Да и не хочешь на самом деле. Но подумать об этом очень мило с твоей стороны.
— Но, Сириус, мой сладкий, я правда хочу — не навсегда, но пока. Я все обдумала, пока была здесь. Мы снимем Тан-и-Войл. — Так назывался домик для работников на земле Пага, где я нашел их впоследствии.
— Там будет прекрасно! — воскликнула Плакси и вдруг смутилась под его грустным взглядом, и спросила: — Или тебе не хочется?
Сириус, дотянувшись, ткнулся носом ей в шею.
— Могла бы не спрашивать, — сказал он, — но у тебя своя жизнь. Нельзя же бросить все ради собаки.
— Вот и нет, — возразила Плакси. — Мне надоело Быть учительницей — или, скорее, изображать учительницу. Мелкие оболтусы меня не слишком интересуют. Наверно, я слишком занята собой. Я все равно хотела уйти.
— А как же Роберт? — напомнил Сириус, — и материнство, и все такое?
Она отвела взгляд, помолчала минуту и вздохнула.
— Он милый, но… не знаю. Мы с ним договорились, что я должна Быть собой, а быть собой для меня сейчас значит — остаться с тобой.
Плакси настояла на своем. Они сразу пошли предупредить Пага о перемене планов и сказали, что сейчас же займут пустующий домик. Паг, разумеется, возликовал и в простодушном веселье заметил:
— Поздравляю вас с помолвкой, мистер Сириус.
Плакси покраснела и не нашла ответа, и тогда Паг, чтобы загладить неловкость, добавил:
— Не обращайте внимания на шуточки старика-крестьянина, мисс Плакси. Я не в обиду.
— Как не стыдно, Левелин! — отчитала его миссис Паг. — Ты — ужасный старик, и мысли у тебя грязные, как гнилое болото.
Все рассмеялись.
До приезда грузовика, который должен был увезти из Гарта последние вещи, Плакси вскрыла одну коробку и достала постельное белье, полотенца и тому подобные мелочи. Оставшиеся кастрюли и сковородку она уложила в свободный ящик. Вдвоем с Сириусом они составили список необходимой мебели, которую предстояло вернуть со склада для доставки в Тан-и-Войл. Грузчики подосадовали на лишнюю работу, но Плакси испытала на них свое обаяние, и вскоре все было доставлено в домик на пустоши.
Даже в двухкомнатной хижине не так просто устроиться, и большую часть следующего дня Плакси обставляла новое жилье. Она подмела обе комнаты, отскребла каменные полы, отчистила плиту, занавесила подвернувшимися кусками ткани окна и накупила продуктов, какие были доступны по военному времени. Вечером, когда Сириус вернулся с работы, дом улыбался ему. Улыбалась и усталая Плакси.
Стол был накрыт к ужину, на ковре хозяйка расстелила знакомую «скатерть» и поставила миски. Сириус питался в двух разных стилях соответственно обстановке. На воле он ел как дикий зверь, добывая кроликов, зайцев и других зверьков. Дома ему давали кашу, суп, хлеб с молоком, косточки, хлебные горбушки, пирог и вдоволь чая. Пайковая система одно время оставляла его голодным, но Томас, нажав на все рычаги, выбил особый паек для «ценного подопытного животного».
После еды Плакси прибралась и они сели на диванчик, сохранившийся от прежнего дома. Веселье и радость сменились тихой грустью.
— Это — не правда, — заговорил Сириус. — Это прекрасный сон. Сейчас я проснусь.
И она сказала:
— Быть может, это не надолго, но пока это правда. И все идет как надо. Так и должно быть, чтобы сделать нас навсегда единым духом, что бы ни было потом. Не бойся, я буду счастлива.
Он поцеловал ее в щеку.
Оба устали за день и уже зевали. Плакси зажгла свечу и погасила лампу. В соседней комнате ее ждала знакомая кровать, а на полу стояла старая корзина Сириуса — плоская плетенка с круглым тюфячком. Странное дело! Они выросли вместе — щенок и девочка, спали в одной комнате, и, даже став взрослой, Плакси всегда спокойно раздевалась при нем, а сейчас вдруг застеснялась.
Здесь я должен прерваться, чтобы спросить читателя: не нуждается ли в объяснении внезапное решение Плакси променять карьеру на жизнь с Сириусом? Перед нами молодая очаровательная женщина, окруженная поклонниками, и одного из них она приняла как любовника. Она получила место учительницы, образцово справлялась с обязанностями и находила в своей профессии возможности для самовыражения. И вдруг она бросает работу и практически порывает с любовником ради странного существа — самого блестящего произведения его отца. Не кажется ли вам вероятным, что скрытым мотивом этого решения послужило бессознательное отождествление Сириуса с отцом? Сама Плакси — уже став моей женой — презирает это объяснение и упрямо твердит, что я недооцениваю влияния на нее личности Сириуса. Но я держусь своей теории, возможно, ошибочной.