— Теперь совсем близко, — сказал провожатый.
У дворцовой решетки Дондуа вышел из саней и поплелся к главным воротам, оставляя кровавый след на снегу. Ворота оказались открытыми. Из них выходили войска. Гвардейский батальон, артиллерийская часть и рота железнодорожного полка покидали дворец, оставляя его беззащитным. Их уход камнем ложился на сердца остающихся.
Появление раненого поручика усилило мрачные предчувствия.
Его отнесли вниз и уложили на какой-то стол.
Бенкендорф, полагавший, что поручик неспроста отлучался из дворца, счел нужным доложить о его возвращении государыне. Когда она пришла, он был совсем слаб.
— Что вы мне хотите сказать?
— Ее высочество!.. Ее императорское высочество!.. — бормотал поручик.
Царица недоумевала. И вдруг поняла. Приказала привести Марию Николаевну и оставить их троих в комнате.
— Ее высочество здесь, — сказала она.
Умирающий открыл глаза, увидел бант в волосах и расцвел в улыбке.