Эмир отрядил от себя правителем в Сафед молодого племянника Мансура под руководством опытного шейха из туземцев Омара ибн Абу Зейдана[86], отца знаменитого Дахира, о котором будем иметь случай говорить впоследствии. Затем эмир воспользовался раздором Каплан-паши Тараблюсского с мутуалиями Джубейля и Батруна, чтобы принять под свое ведение и эти округа. Таким образом, первому из Шихабов посчастливилось искательством у пашей распространить свои владения почти до тех границ, коих достиг Фахр эд-Дин влиянием своим на самые племена. Мы не замедлим увидеть пагубные последствия политики Шихабов, клонившейся только к вящему вмешательству пашей во внутренние дела Ливана.
Уже десять лет властвовал эмир Бешир и не думал передать правление законному наследнику. Однажды на пути в Сафед он посетил родственников своих в Хасбее и пировал с ними; а по прибытии на место скоропостижно скончался от яда, данного ему в семейном пиру племянником Хайдаром, который достиг двадцатидвухлетнего возраста и скучал на Антиливане. По отравлении дяди он поспешил в Дейр эль-Камар, был хорошо принят шейхами и вступил в управление[87].
При этом эмире Сафед и южные округа отложились от Ливанского княжества. Дахир, сын Омара, был назначен правителем Сафеда от сайдского паши[88] и, сохраняя дружеские сношения с эмиром ливанским, начал распространять свое влияние на окружные племена. Замечательнейшим происшествием этого времени была последняя борьба двух партий иемени и кейси на Ливане. Один из вассалов эмира, шейх Махмуд Абу Хармуш из партии иемени, взбунтовался и убедил слабоумного пашу сайдского ввести непосредственное турецкое управление в Ливанские горы. Паша представил о том Порте, а Порта, которая редко имеет другие сведения об областях и племенах далеких пашалыков, кроме списков о налогах, поверила паше и назначила шейха Махмуда двухбунчужным пашой на Ливане[89]. Эмир спасался в Кесруане. Новый паша, не доверяя шейхам, вызвал из Дамаска потомство эмиров Алам эд-Динов[90]. Маронитские шейхи Кесруана Хазены и Хбейши враждовали тогда, как и поныне, между собой. Эмир Хайдар укрылся в Газире у Хбейшей; Хазены сделали о том донос паше, коего войско разорило этот город, а эмир был принужден укрыться на целый год в ущельях снежного Саннина, в неприступной пещере, названной в народе пещерой Ангела Смерти.
Паша ливанский торжествовал и, женившись на девице из дома Аламэддинова, стал уничтожать шейхов. Когда неудовольствие созрело и сделалось общим, шейхи вызвали эмира Хайдара из пещеры Ангела Смерти и встретили его в Метене с огромным ополчением кейсиев. Махмуд-паша созвал своих иемениев и спустился в Метен. Паши сайдский и дамасский поспешили расположиться лагерем, первый — на равнине Бейрутской, второй — в Коб-Ильясе, на восточном скате Ливана, над Баальбекской долиной (Бекаа) для наблюдения за кризисом, который угрожал Ливану. Впрочем, прямого участия в борьбе двух партий они не принимали; их дело было подстрекать к междоусобиям, поддерживать то одну, то другую сторону, никогда не допуская ни искреннего их примирения, ни совершенного уничтожения побежденных.
Ливанский паша занял высоты Айндарские и ждал, чтобы другие паши вступили в ущелья окрестных гор, дабы таким образом ударить на неприятеля со всех сторон и совершенно его истребить. Он был предупрежден эмиром Хайдаром, который ночью атаковал позицию паши и разбил его[91]. Три эмира из дома Аламэддинова пали в этом кровопролитном сражении; остальные четыре и Махмуд-паша сами попались в плен. Победитель отрубил головы пленным эмирам и тем прекратил род Аламэддинов, последних эмиров иемениев. Паше отрубил он язык и пальцы, ибо местный обычай не допускает ни в каком случае казнить смертью шейхов ливанских, каков был Махмуд-паша. Паши турецкие, быв только зрителями войны, не замедлили потом признать победителя владельцем ливанским.
Айндарская битва положила конец партии иемени на Ливане. Шихабы упрочились, они стали помышлять о централизации власти среди олигархии шейхов и стали укрощать феодальные права. Впрочем, торжество партии, которой они были главами, имело также свои неудобства для эмиров, усердно перенявших правила турецкой политики на Ливане. Они почувствовали необходимость раздвоить своих приверженцев, чтобы в свою очередь, подобно пашам, усиливать свое влияние, карая и милуя попеременно то тех, то других. В этом скрывается начало существующих доселе на Ливане между друзами двух партий — езбеки и джумблаты, при постоянной борьбе которых преемники эмира Хайдара успели, несмотря на свои семейные крамолы и на свое раболепство у пашей, ввести мало-помалу деспотическое правление между горскими племенами[92].
86
В 1706 г. после смерти эмира Мансура Бешир I утвердил Омара ибн Абу Зейдана во владении округом Сафед. —
90
Эмиры семьи Алам эд-Дин оставались в Дамаске с 1694 г., со времени, когда были разгромлены эмиром Ахмедом и феодальной группировкой кейси. —
92
Вольней ошибочно принял партии езбеки и джумблатов за те же древние партии кейси и иемени, о коих часто упомянуто. Иемени совершенно уничтожились на Ливане после Айндарской битвы. Они существуют еще по фамильным преданиям на Антиливане, в Хауране, в горах Халебских и в Палестине, но в уничижении. Нынешние ливанские партии произошли от умышленного раздробления кейси.