Вслед за Шихабами эмиры-друзы Абу Лама, бывшие в родственных связях с ними, владетели богатого округа Метен, прилегающего к маронитскому Кесруану и населенного по большей части христианами, приняли также христианскую веру по маронитскому исповеданию. Впрочем, все эти эмиры — Шихабы и Абу Лама, рожденные в христианстве или принявшие крещение за 20 или за 40 лет, сохраняют и доселе многое от своих прежних религий. При крещении дается им христианское имя Юсеф (Иосиф), Сулейман (Соломон) и проч., но этих имен они не употребляют, а носят имена вовсе не христианские, каковы Мухаммед, Ахмед, Мурад, Али, Хайдар и т. п. Притом они, не испрашивая разрешения Папы, как в том обязаны другие католики, женятся по своему произволу, как и в прежних религиях, на ближайших своих родственницах, кроме двух первых степеней, а это потому, что по понятиям своим о дворянстве они не могут искать невесты вне своего рода, разве между покупных невольниц[165]. Римская церковь, торжествуя драгоценным приобретением и ласкаясь выгодами в будущем ради политических и прозелитических своих видов на эту сторону Востока, расчетливо допускает все эти вольности и довольствуется тем, что новообращенные эмиры отказались от многоженства и от свободы развода. Сказывают, что некоторые из эмиров изъявили желание принять христианство православное, но строгость правил греческой церкви и неизменное соблюдение соборных установлений о браках были единственной тому препоной.
Обращение эмиров в христианство имело для Сирии важные политические последствия, которых пределы трудно еще определить. Племя маронитов, бывшее дотоле в совершенном уничижении, не только получило при новой своей аристократии политический перевес над всеми другими племенами Сирии, кроме мусульман, но еще привлекло к себе беспокойное участие Запада, и сочувствиями своими сблизилось с Европой. Общественное мнение Запада уже прочит маронитам какую-то самостоятельность, слишком загадочную для всякого беспристрастного наблюдателя племен восточных. Как бы то ни было, обращение эмиров открыло новую эру политической жизни для маронитов. По мере того как обращались эмиры в христианство, круг действия католического духовенства на Ливане значительно распространялся и средства его деятельности умножались и усиливались. Но при этом политическом перевороте стали проглядывать признаки той борьбы, которая в наши дни двоекратно облила Ливан пламенем и кровью, уже не под знаменами двух враждебных партий аристократических, но борьбы собственно народной между племенами разных вероисповеданий.
В религиозном отношении обращение эмиров еще не прочно, несмотря на усердие новоосвященных и в особенности их жен и детей, на их ханжество, можно сказать. По низложении эмира Бешира и по удалении его семейства в Константинополь и в Малую Азию, почти все его дети и внуки, даже те, которые родились в христианстве, сделались опять мухаммеданами в 1845 и 1846 гг.
Антиливанские Шихабы, несмотря на отпадение от мусульманства ливанской отрасли их дома, продолжали прежние свои сношения с ней, признавали над собой влияние и, можно сказать, даже покровительство ливанского князя и, верные своим семейным преданиям, не переставали среди домашних козней обагрять руки то братской, то отцовской кровью. На самом Ливане один из ново крещеных Шихабов, эмир Хасан, умертвил своего отца и дядю, и сам эмир Бешир выколол глаза еще кое-каким родственникам.
165
Мы уже имели случай заметить, как строго сохраняет ливанское дворянство свою породу (по выражению и по понятиям арабов), чуждаясь родства с людьми низшего звания. Даже имена разделены между дворянством и низшим классом. Никогда эмир или шейх не даст своему сыну имен Георгия, Ивана, Хабиба (Любима), Бутроса (Петра) и т. п., употребляемых в народе. Дворянству присвоены имена Халиль, Мансур, Бешир, Юсеф, Юнее (Иона), Кейс, Хайдар, Мельхем и проч., которые, впрочем, встречаются и в народе. Кстати об именах, заметим здесь, что в Сирии христиане всех исповеданий носят имена, которые мы привыкли почитать Мухаммеданскими и которых нет в календарях, каковы Абдаллах (Раб божий), Селим (по-гречески Харитон), Эсад (Лев), Эмин (Верный) и проч.