Местность эта имеет интересную историю. Уже в период раннего христианства Тартус приобрел большое значение. Его часовня девы Марии, предположительно старейшая в эпоху христианства, была знаменита уже в IV веке, главным образом благодаря изображению богоматери, которое считается подлинным произведением апостола, врача и художника Луки. Слава этого места еще более возросла, когда во время землетрясения в 387 году капелла была разрушена, а алтарь и изображение девы Марин остались невредимыми. Кого удивит, что его сразу же наделили чудотворной силой? Сюда приходило множество пилигримов, чтобы поклониться этому изображению в надежде на исцеление или на исполнение желаний. Когда в 1099 году сюда пришли рыцари-крестоносцы, они начали расширять город и на месте прежней часовни, использовав частично ее фундамент, возвели собор. Город стал резиденцией епископа, а когда здесь позднее укрепились тамплиеры, они построили мощную крепость в кольце оборонительных сооружений; парадные залы, капелла и главная башня крепости еще и сегодня находятся в хорошем состоянии.
Потом, после вторичного завоевания этой области арабами, собор длительное время служил им мечетью, пока его не превратили в культурно-исторический музей, дающий посетителю возможность ознакомиться с прошлым сирийской части средиземноморского региона.
Наиболее значительная и лучше всего сохранившаяся из многочисленных крепостей-замков, построенных крестоносцами в Сирии, — Крак де Шевалье (Крепость рыцаря) — находится недалеко от Тартуса.
Когда передо мной возникли огромные степы развалин крепости, мне стали понятны восторженные высказывания всех, кто здесь побывал. Это один из самых внушительных памятников средневекового искусства возведения фортификационных сооружений, какие есть где-либо на свете. Замок стоит высоко над равниной, на горе высотой 750 метров. Узкая дорога, часто петляя, кончалась почти у самых главных ворот. Раньше подход к воротам был, несомненно, защищен подъемным мостом. Сейчас несколько ступеней удобно ведут в крепость. Над дверью надпись на арабском, которую гид переводит как напоминание об «обновлении этой благословенной крепости при султане Бейбарсе в 1271 году».
Наружное кольцо крепостной стены усилено тринадцатью мощными башнями; стены, как и башни, хорошо сохранились. Наружные и внутренние стены разделяет широкий ров. За внутренней стеной расположены различные помещения крепости, в частности большой парадный зал длиной 25 метров, окруженный великолепной крытой галереей.
По парадной лестнице я поднялся на верхний двор, а из него в главную башню, откуда открывается прекрасный вид на всю территорию крепости и ее окрестности. У подножия горы расположилась деревня Эль-Хосн; сюда несколько лет назад переселили семьи, которые до этого жили в проходах и помещениях крепости. Недалеко отсюда находится монастырь св. Георга, заложенный еще при императоре Юстиниане. Вдали отчетливо видна Калаат аль-Бейда (Башня белого замка) — другая крепость крестоносцев на пути от Тартуса к Крак де Шевалье. Их располагали таким образом, чтобы из одной крепости была видна по крайней мере еще одна. Таким образом, в относительно короткое время можно было на большие расстояния передавать световые сигналы и сообщения — например, о приближающемся вражеском войске.
На востоке я различаю серебристый блеск озера Хомс, а за ним взгляд теряется в бесконечной дали Сирийской пустыни. на западе раскинулось Средиземное море, и у горизонта небо сливается с водой.
О мощности крепости свидетельствует тот факт, что Даже самому выдающемуся мусульманскому полководцу, султану Саладину, несмотря на усиленную осаду, не удалось ее взять. Ему пришлось уйти пи с чем, а вскоре после этого он умер. К сожалению, даже после смерти Саладина потомки крестоносцев не оставили его в покое. Семьсот лет спустя не кто иной, как Вильгельм II, кайзер Германии, нарушил покой Саладина. Когда кайзер во время уже упомянутого путешествия на Восток прибыл в Дамаск, то счел себя обязанным сделать благородный жест по отношению к своим турецким друзьям. Он подарил Саладину, покоившемуся в мавзолее неподалеку от мечети Омейядов в прекрасном, резного дерева гробу работы XII века, претенциозный мраморный гроб, и останки Саладина переложили в вильгельмовскую драгоценность. К счастью, еще и сегодня можно получить приблизительное представление о красоте оригинального гроба, так как ближайший советник султана, гроб которого стоит рядом с гробом султана, не удостоился от Вильгельма чести перезахоронения.
Примерно через 80 лет после смерти Саладина другому султану удалось захватить крепость. Его имя упоминается в многочисленных настенных надписях Крак де Шевалье. Это султан Бейбарс. Он тоже был не арабом, а мамлюком. Бейбарс успешно вел борьбу на двух фронтах: он захватывал одну за другой христианские крепости: Керак, Сафед, Белый Замок и, наконец, Крак де Шевалье, и вскоре после этого крестоносцы снова исчезли с Востока. Но значительно более важным для истории было то, что Бейбарсу удалось остановить продвижение монгольских войск, завоевавших при Хулагу, внуке Чингисхана, Багдад, Алеппо, Хаму, Хомс, затем Дамаск и добивших при этом давно подорванное изнутри государство Аббасидов. Множество людей погибло тогда. Только при взятии Багдада было убито 800 тысяч человек. Победа Бейбарса при Айн-Джалуте остановила дальнейшее продвижение монголов и тем самым создала возможность оттеснить их за Евфрат.