— Всыпь ему, Хейно Стальной Кулак!
Отец вышел на ринг в красивом красном утреннем халате. Он даже не стал его снимать, помахал сидящей в публике семье и подошёл к африканцу. Тот начал воинственно прыгать на месте, так что земля задрожала и люстры на потолке зазвенели. Но отец стремительно нанёс ему хороший удар, и с Бимбамбуллой было покончено. Рухнув, он накрыл собой сотню зрителей — тех, кто криками приветствовали его.
Судья досчитал до девяти, и «быки» уволокли Бимбамбуллу с ринга. Вместо него на ринг взобрался Хуберт Валун, толстяк, тело которого было твёрдым, как камень. Хуберт бахвалился и красовался перед народом, показывая как он гремит, — колотил себя дубиной по голове, словно бил в барабан. Народу этот фокус не слишком понравился. Многие кричали: «Потерпи, Хуберт, уж Хейно Стальной Кулак сам тебя отбарабанит!..»
Это разъярило Хуберта Валуна, и он бросился на отца. Отец отскочил и так влепил Хуберту, что тот тотчас растянулся. Народ закричал: «Ура!». Тут вышел новый боец, отец Стёпы, и при нем было ведро, доверху полное рыбы.
— Смотри, что мы с сыном наловили, — похвастался отец Стёпы. — Я очень ловкий рыболов. А ты, отец Сийма, хоть раз бывал на рыбалке?
— Конечно, бывал, — сердито ответил отец, но Стёпин отец победоносно улыбнулся и закричал:
— Ах, бывал? А я не верю! Сколько же рыбы ты поймал? А знаешь ли ты вообще, чем рыбу ловят. Ну-ка, скажи, где взять дождевого червя? Тебе это известно, крыса сухопутная?
Рыбы выглядывали из ведра и тоже смеялись над отцом, а одна рыбка с красной чешуёй сказала человеческим голосом:
— Нет, такой бедолага нас из речки не выудит. Для этого надо быть молодцом, как Стёпин отец!
В конце концов все рыбы выбрались из ведра, взяли Стёпиного отца за руки и начали прямо на ринге водить хоровод. Отец не мог больше терпеть такое высокомерие. Он подошёл к Стёпиному отцу и влепил ему такую оплеуху, что тот пролетел сквозь крышу спортхолла и устремился к звёздам. Рыбы испугались и попытались бежать, по и они получили своё и последовали за отцом Стёпы, как серебряные брызги.
Народ вопил и бросал в воздух шапки.
— Да здравствует Хейно Стальной Кулак! Хейно Стальной Кулак — лучший в мире рыбак!
— Ура!
Отец снова влез в машину и, весело посвистывая, поехал домой.
17
Сийм с мамой вернулся из детского сада и прямиком проследовал в свою комнату, где сразу залез под стол. В волшебной стране, снимая с вешалки мантию, Сийм решил, что хватит с него этого леса и прудов, в которых кишмя кишели рыбы и русалки. Он взмахнул рукой, произнёс волшебные слова — и оказался в пустыне. Поодаль сбились в кучу перепуганные звери, их норы и деревья вмиг растаяли в воздухе, а птицы в ужасе собирали свалившиеся с ветвей яйца.
Сийму стало жаль птиц и немного стыдно от того, как жестоко он обошёлся с ними и их яйцами. Поэтому он всех птиц превратил в верблюдов, а птичьи яйца — в верблюжат. И когда другие животные страдали от жажды, верблюды чувствовали себя вполне хорошо, разгуливали по пустыне и тайком пили глотками спрятанную в их горбах воду. А верблюжата пили даже сок. Другие животные смотрели на них с завистью и бегали к Сийму жаловаться.
— Ужасно хочется пить, — говорили они. — Не будет ли волшебник столь любезен, что позволит течь с неба лимонаду?
— Я бы выпила фанты, — важно произнесла гадюка.
— Желательно холодненькой!
Сийма разозлила такая наглость.
— Мне не так-то просто по вашему хотению заставить течь с неба лимонад и мало ли ещё чего вы пожелаете, — рассердился он. — Неинтересно, когда всё получается легко. Лимонад не может течь с неба, так как лимонадный завод стережёт страшный дракон, и мне сначала надо сразиться с этим драконом, а потом посмотрим, что у нас получится с напитками.
— Тогда поторопись, — настаивала гадюка. — И принеси сразу две фанты, одной мне не хватит.
— Тебе, гадюка, вообще нельзя фанты, — заявил Сийм наглому животному. — У тебя горло болит, ты можешь пить только горячий чай.
Змея хотела сказать, что у неё ничего не болит, но Сийм успел произнести волшебные слова, и гадюка начала кашлять, как лошадь, и вообще потеряла голос. Сийм наколдовал ей шарф на шею, а затем волшебством перенёс змею в кровать под одеяло. Пусть в другой раз не вякает. А затем направился к дракону.
Солнце пекло нещадно, а горячий песок обжигал подошвы. Сийму тоже захотелось пить, но он с помощью колдовства тотчас избавился от жажды. И все-таки он почувствовал, что дальше топать по пустыне ему невмоготу. Не проще ли сделать так, чтобы дракон оказался здесь. Так он и сделал, и словно из-под земли перед Сиймом появился лимонадный завод, на трубе которого сидел большой крылатый дракон, а из пасти его торчали длинные клыки.