Поэтому я тоже взяла ложку и начала есть. К изыскам я не привыкла, так что вполне себе разделила мнение Риммы и остальных девушек. Еда действительно была вкусной.
Но при этом я понимала, что за каждый грамм с нас спросят. Эта Мариак совсем не добродушная и милая спасительница, она, судя по всему, и есть хозяйка борделя, а мы для неё — живой товар, за который она хорошо заплатила и планирует ещё больше заработать. А чтобы хорошо зарабатывать, мы должны быть хотя бы немного в норме: не падать с голоду и не умереть прежде, чем она хотя бы несколько раз не отобьёт то, что вложила в нас.
Это как сапоги, которые нужно натирать жиром, чтобы дольше носились. Не ценнее.
Пока нас везли через рынок, я смотрела в затемнённое окно. Снаружи нас не видно было, но мы могли всё видеть изнутри.
Люди продавали людей.
Люди покупали людей.
Всё так просто и открыто, хотя по закону во всей Гидре это запрещено. Однако Центр предпочитал закрывать глаза на то, что творилось на периферийных планетах. Консилиум тревожили другие вопросы, и такие традиционные для некоторых рас мелочи, как рабство, их не волновали. Главное, чтобы не бунтовали и платили налоги.
А потом вдруг моё сердце забилось быстрее, потому что я увидела, как через площадь, в сопровождении людей в форме, широкими шагами уверенно шёл мой преследователь. Люди перед ним расступались, увидев форму Стража Альянса.
Страж несколько раз останавливался и осматривался, сверялся со своим трекером. Он искал меня. Снова шёл по пятам. И… признаться, я уже терялась в сомнениях, что лучше: оказаться там, куда меня везли, или быстро погибнуть от его руки…
11
Машина выехала за пределы рынка и повезла нас по дороге. По пути мелькали всё те же яркие здания с округлыми плавными формами, яркие деревья, странные зеркальные строения сферической формы. Люди на улицах ходили по несколько человек, и были это в основном мужчины. Сновали машины, подобнаыя той, в которой нас везли.
Через некоторое время машина въехала в высокие ворота и остановилась у четырёхэтажного большого дома. Его стены были выкрашены в яркие краски, украшены контрастными узорами и странной, незнакомой мне вязью.
— Храм, в котором твоё тело и твоя душа найдут сладостное упоение, — прошептала “Охра”, пробежав глазами по вязи. — Это на дарийском.
— Какая отвратительная пошлятина, — покачала головой девушка с остриженными волосами. — А попытка обратить это в глубокую мысль выглядит ещё более отвратительной.
— Можете рассуждать сколько хотите, — поджала губы Римма. — Я понимаю, что вы две аристократки из Центральной Восьмёрки, но тут мы все равны. И страшно представить, что нас там ждём.
Римма боялась. Боялась так же, как и Охра, и девушка с короткими волосами, и я, и все остальные. Только она выражала это злостью и сарказмом, а кто-то предпочитал удариться в размышления. Кто-то плакать, а кто-то, как я, замереть, застыть от страха.
Когда машина открылась, двое мужчин, одетых как те, что сопровождали хозяйку борделя, дали нам знак выходить.
Потом нас сопроводили внутрь здания и повели по петляющим коридорам.
В таком доме я была впервые. Никогда не видела столько красивого, даже скорее кричащего убранства. Каменный разноцветный пол, выложенный мозаикой, затянутые яркими тканями стены, прикрывающие окна и арки входов и выходов полупрозрачные ткани, колышущиеся от лёгкого движения воздуха. Полумрак, ощущение таинства, ароматы курений.
Я видела только грязные холодные бараки, а тут было пугающе чисто и уютно. Пугающе, потому что я понимала, почему тут такое убранство и с какой целью создана вся эта атмосфера.
В одном из коридоров нас встретила женщина. Невысокая, полная, среднего возраста. Одета в что-то наподобие летящего лёгкого халата голубого цвета.
— А вот и пополнение, — улыбнулась она, но улыбку её нельзя было назвать приветливой, скорее удовлетворённой. — Девочки наши уже устали, поток сейчас невероятно возрос, так что хорошее пополнение давно нужно было. Сейчас все за мною, нужно вас вымыть и посмотреть вообще, чем мы располагаем.
Выбора у нас, как и прежде, не было, поэтому мы поплелись за женщиной, которая на ходу представилась Риедой, помощницей Мариак и управляющей.
В небольшом предбаннике нам велели полностью раздеться. Мне удалось отвернуться так, чтобы быстро снять кулон и запихнуть его в рот за щёку. Он был маленький, и если я буду молчать, то его никто не заметит. Мне не хотелось расставаться с единственной важной для меня вещью, а надеяться на доброту Риеды не стоило.