— Фина, — прошептала я, едва не захлебнувшись страхом.
Страж сделал ко мне шаг, и я не выдержала и отступила.
Он снова шагнул, и я снова попятилась, пока не упёрлась спиной в дверь.
Дальше отступать было некогда.
Страж стоял так близко, что я, казалось, чувствовала кожей тепло его тела.
Даже не тепло… жар.
Сердце в груди билось так быстро, что дышать ровно не получалось. Колени ослабли и было удивительно, как мне вообще сейчас удавалось стоять на ногах.
Он словно пригвоздил меня взглядом. Смотрел в глаза, не отпуская, и я не понимала, почему же он медлил и не спешил выполнять приказ.
Моё дыхание едва не остановилось, когда он поднял руку и прикоснулся костяшками пальцев к щеке. Я крепко зажмурилась, пока его рука скользила по моей коже вниз к подбородку.
Грубые пальцы прошлись по моим губам, и я умоляла себя сейчас лишь об одном — только бы не заплакать. Не показать ему свой страх.
— Ты не отсюда, Фина, не так ли?
А может, он садист? Может, творчески подходит к выполнению приказа об устранении?
— Я не знаю, откуда я, — я набралась смелости и снова открыла глаза.
— Тогда как оказалась в этом месте?
Зачем он спрашивал меня об этом? Какая ему разница?
— Меня похитили пираты и продали.
Может, говорить это было запрещено, но мне-то какая разница? Мариак мне уже бояться не к чему, из этой двери живой мне не выйти.
Страж замолчал. Его взгляд скользнул по мне от лица и вниз, и я увидела, как расширились его зрачки. Он сжал в кулаке тонкую ткань моего одеяния и потянул с плеча. Она сползла, обнажив кожу, а у меня в животе всё сжалось.
Казалось, что ещё страшнее стать мне уже не может, но я вдруг почувствовала, что внутренняя дрожь стала стихать. Она будто бы трансформировалась, превращалась в другое чувство.
Злость?
Непонимание и ярость?
Кровь будто стала нагреваться и бежать по венам быстрее.
— Я хочу, чтобы ты сняла это с себя, — сказал Страж и сделал шаг назад. — Сама. Я хочу смотреть.
15
Я сглотнула и резко выдохнула. Казалось, воздух в лёгких нагрелся так, что аж горло обожгло. От кончиков пальцев по плечам побежали мелкие электрические разряды до самого затылка, и я почувствовала, как все волоски на коже встали дыбом.
В затылке прострелило и будто запылало. Моя кровь словно нагревалась под тяжёлым взглядом Стража.
Во рту пересохло. Я бы сейчас всё отдала за глоток воды, но даже пошевелиться не смела, парализованная его взглядом.
— Снимай, — повторил он, и я совершенно чётко различила в голосе угрозу.
Да, мне было страшно. Я не знала, сколько он решил отмерить мне и что сотворить прежде, чем выполнит приказ. Заставлял идти по краю лезвия и смотрел, что выйдет из этого.
Может, это приносило ему наслаждение?
Может, не такие уж Стражи и беспристрастные машины, как о них молва ходит?
Возможно, он любил поиграть с жертвой, как кошка с мышью.
Маньяк? Или просто решил позволить себе небольшие плотские радости?
Казалось бы, что может пугать сильнее… Но кое-что действительно было — мои собственные ощущения. Вот что пугало ещё больше. Ведь… у меня от его голоса, приказывающего снять одежду, в животе что-то происходило, всё там сжималось в странном спазме, а по телу бежали электрические импульсы. И шея… эта странная горячая пульсация не просто не стихала — она нарастала.
Я сжала низ туники дрожащими пальцами и потянула вниз. Ткань сначала сползла с плеча, а потом оголила одну грудь.
Тысячи горячих игл впились в кожу, когда во взгляде Стража полыхнул огонь нетерпения.
— Дальше, — его голос был ровным, но в нём слышалась трещина.
Я прикрыла глаза и, тяжело дыша, стянула тунику со второго плеча. Легкая ткань лёгким облаком упала к моим ногам, а я, удивляя саму себя такой невиданной смелостью, распахнула глаза и посмотрела прямо во тьму Стража. Знала, что так можно спровоцировать зверя, но чувство самосохранения будто притупилось.
Самое удивительно, страх сейчас чувствовался иначе. Это был не страх смерти или боли, нет. Это был скорее трепет. И желание… желание, в котором было так сложно, почти невозможно, признаться себе — я хотела, чтобы Страж меня коснулся.
Мозг топило в каком-то тягучем сиропе, сознание казалось поведённым, но вдруг в нём, где-то в глубине, вспыхнуло понимание… Это тот чай, который дала мне выпить Вива. Он был виновником моего состояния. Что-то в нём было не только успокаивающее…
Но сейчас это казалось неважным. Просто воспринималось как факт.