— Дафна, — Яра поджала губы и выгнула бровь, посмотрев на меня. — По-твоему, мне надо было вести с ним задушевные беседы за чашкой чая?
— Может и так. Он ведь вернул тебя к жизни.
— Спасибо ему, конечно, — Яра сложила руки на груди. — Но он похитил моего ребёнка. Плевать, какие там заслуги у него, даже то, что он провернул в моём мозге. Он выдернул тебя из счастливой жизни.
Ответить Яре я ничего не успела, как, собственно, и задать другие вопросы, потому что услышала приглушённый хриплый стон.
— Здесь есть кто-то ещё? — я испуганно посмотрела на Яру.
— Есть. Тот самый козёл, по чьей милости мы с тобой оказались в этой дырявой вселенной. Идём, познакомлю.
27
Яра набрала код на узкой металлической двери, и та отъехала в сторону. За дверью оказалась небольшая комнатка без окон с голыми стенами. Она была закрыта решёткой, а из всего убранства была только откидная от стены жёсткая кровать, крепившаяся на цепях, и небольшой биотуалет.
На кровати, поджав ноги к груди, лежал мужчина лет пятидесяти. На нём был местами перепачканный белый комбинезон, волосы выглядели всклокоченными, а лицо покрывала седая щетина. На левой скуле расплылся уже выцветающий синяк.
Мужчина что-то бормотал себе под нос, подёргивая плечом. Потом вскинул взгляд на нас, несколько раз моргнул и снова скукожился и продолжил бормотать.
— Это ты с ним сделала? — поражённо прошептала я. Поверить, что моя мать может быть настолько жестокой и бесчеловечной, было сложно.
Хотя, что я знала о ней?
Ничего.
Но уже того, что видела, было достаточно, чтобы понять, что она далеко не проста.
— Дафна, ещё раз: если бы не этот человек, ты бы спокойно жила на своей планете под крылом дядюшки-правителя и его милой цветочка-жены, бороздила бы океаны в обнимку с лиаймусами и стаями рыб. Твоей самой большой проблемой было бы выбрать платье на праздник, а не бесконечно пытаться выживать. Понимаешь? — Яра сложила руки на груди и закатила глаза. — Но ты такая же, как твой папаша-землянин — добрая и сердобольная. Как ты вообще выжила-то?
— Если бы не он, — я кивнула на мужчину, который, казалось, и не понимал, что мы стоим рядом, — ты и я бы никогда не увиделись. Ты сама сказала, что была мертва и тебя должны были предать океану.
Яра поджала губы и моргнула. Несмотря на всю жестокость, которой она была пропитана, я чувствовала, что у неё есть душа.
— Поэтому этот щуплик ещё жив, — сказала уже не так агрессивно, а потом захлопнула дверь камеры обратно.
— Ты сказала, что мой отец — землянин. Что это значит? Вы с разных планет?
На лицо Яры набежала тень. В глазах полыхнули эмоции, от которых даже у меня засосало под ложечкой.
— Мой народ лишился возможности продолжать род естественным путём. Своих детей мы выращивали в пробирках, но с каждым поколением падал эмоциональный спектр, — Яра отвернулась и стала готовить травяной чай. Я её не перебивала, только слушала. — Мы отправились на другие планеты, чтобы попытаться выяснить, как они размножатся, и что упустили мы сами.
— Вы… просили их поделиться информацией?
— Не “вы”, Дафна, — Яра обернулась и посмотрела на меня. — Мы. Ты — часть нас. И нет, мы не просили. Мы их порабощали и сами брали то, что нужно.
У меня по спине пополз холодок. Яру упрекнуть мне было не в чем — она была честна и говорила всё как есть. Но… воспринимать было сложно. И приговор, озвученный Стражем, казался всё ближе к пониманию.
— Мы прилетели на Землю. Это такая планета. На ней тоже много воды, а земляне очень похожи на кроктариацев в своей биологии. Среди наших были учёные, проводившие тайный эксперимент, в который оказались вовлечены я и мой брат Тайен. И земляне — тоже брат и сестра. Ты, Дафна, — наполовину кроктарианка, наполовину Землянка. Точнее, на четверть… ну не суть, ты поняла, о чём я. Ты уникальное дитя. У тебя непростой генетический набор, и пока никто толком не знает, на что ты способна.
Информация ложилась тяжёлыми пластами, и я пыталась осознать её. Яра говорила всё прямо, не обходя острых углов, и за это я была благодарна ей, но… мне становилось страшно.
А что если учёные Гидры знают, кто я? Что если я и правда опасна, и Стража за мною послали не просто так?
— Я думаю, что этот щуплик, — Яра кивнула на камеру, в которой содержался учёный, — в курсе многого. Но пока от него добиться сложно чего-то путного.
— А отец… он где? На Земле? Или на Кроктарсе?
И вот тут я чётко увидела, что Яру прошила ещё одна, не менее острая эмоция.