Сзади послышался смех, и я обернулась. Несколько мужчин в лётной форме стояли возле ларька с напитками и громко что-то обсуждали.
— Возьму ещё кружку эля и пойду, — сказал один из них. — У меня вылет через двадцать минут.
— Давай, Жарат, привет любовнице передавай, — засмеялись остальные. — У тебя ведь на Рудном тоже есть?
— Обязательно, — так же со смехом ответил им пилот. — Конечно, есть.
— И откуда у тебя клириты на всех твоих баб? — его приятели не переставали подтрунивать.
— Да откуда! — поддакнул другой. — Откуда и у всех. Левачит.
Этого последнего кто-то толкнул в бок, и они стали смеяться и переговариваться тише. Я же присмотрелась внимательнее, потому что мне пришла в голову мысль.
Чуть отойдя в сторону, я спряталась за угол здания космовокзала и стала ждать. Перрон вылета на Рудный был в этой стороне, поэтому пилот точно пойдёт этой дорогой.
Так и вышло. Через несколько минут я услышала шаги, а потом и он сам показался.
— Здравствуйте, — я бросилась едва ли не под ноги ему и сразу перешла к делу. — Мне очень нужно улететь на Рудный!
Пилот остановился и нахмурился, было видно, что ему моё вторжение не понравилось.
— Так пойди и купи себе билет, девочка.
— Касса закрылась, я правда пыталась. Но сказали, что теперь только утром, а мне очень-очень нужно! — затараторила я. — Пожалуйста! Я оплачу перелёт.
Жарат этот помялся, а потом посмотрел на свой трекер.
— Список, — отдал он команду прибору, и над трекером воспарила небольшая зеленоватая голографическая таблица с бегущими цифрами. — Мест нет на борту.
Он пожал плечами и собрался идти дальше, но я вновь перегородила ему дорогу.
— Четыре клирита! — предложила я. Это было на целый клирит дороже, чем билет в кассе, и после покупки плаща мне бы поэкономить, но сейчас важнее всего мне было улететь с Ксерума во что бы то ни стало, потому что от этого зависела моя жизнь. — И я согласна на любой угол, пусть это будет хоть грузовой отсек, хоть машинное отделение.
— Смеёшься, девочка? — ухмыльнулся пилот. — В машинном отделении ты при выходе в космос превратишься в кусок льда.
— Ну неужели на всём астеробусе не найдётся угла? — я в отчаянии посмотрела на пилота. — Вы же там всё решаете…
Последняя фраза, кажется, погладила самолюбие Жарата, который, похоже, был склонен к тщеславию. Не просто же так, если судить из разговора пилотов, у него были на каждой станции любовницы.
— А документы-то у тебя есть? — он прищурился и сложил руки на груди.
— Есть! — я стащила с плеча рюкзак и, покопавшись, выудила свою липовую карту личности.
Жарат прищурился, внимательно вглядываясь. Он прекрасно понимал, что большинство карт оцифрованы и могут предъявляться через трекер, но физическую карту в пластике тоже пока не отменили, потому ею пользовались всякие тёмные личности и это было даже легально.
Пилот нахмурился и ещё раз взглянул сначала мне в лицо, а потом снова на карту.
— Ладно, — я едва не взвизгнула от радости. — Но чтобы тебя было не видно и не слышно, поняла?
— Да, конечно, — активно закивала я. — Спасибо большое!
Жарат двинулся в сторону перрона, и я поплелась за ним. Ликовала внутри, что улететь всё же получится, но тревога всё равно сидела внутри и отравляла, ведь мы всё ещё были здесь, на Ксеруме, а это значило, что Страж рядом.
Мы вошли в терминал и спустились на лифте в шахту, которая соединяла вокзал и перрон, где находились пришвартованные суда. Вышли и прошли через стыковочный ангар.
— Идём через грузовой вход, — кивнул пилот на заднюю часть астеробуса.
Когда мы подошли, он шикнул на меня и кивнул на свой трекер. Я отсчитала ему четыре клирита, как и договаривались, и меня впустили внутрь, а потом дверь снова захлопнулась и послышался звук герметизации.
Грузовой отсек астеробуса был небольшим. Слабое освещение позволяло рассмотреть на металлических полках закрепленные коробки, чемоданы и клетки с домашними животными. Я сняла плащ, свернула его и бросила в угол возле клетки с разноцветным небольшим животным, у которого шерсть закрывала глаза, а лапы большие и на вид очень пушистые. Мокрый нос, учуяв меня, был направлен в мою сторону и издал сопение.
— Будем соседями, — негромко сказала я ему и присела на плащ.
Животное заворковало и стало перетаптываться на месте. Кажется, это стоило расценивать как приветствие.