Знакомясь с Романом, он обратил внимание, что тот подавлен, угнетен. Его аура показывала, что он в отчаянии. Поэтому он решил подождать. И ни о чем того не расспрашивать, пока юность не возьмет свое, пока не притупится боль утраты, и не вернется интерес к жизни. Как он и предполагал Роман просидел с опустошенным взглядом всего пару дней. А потом его потянуло заниматься. Приобретенные привычки брали свое. Он, походя, посмотрел на его утреннюю разминку. Лицо Романа все еще выражало грусть, и он решил ждать, когда тот успокоиться полностью, а уже потом расспрашивать его. Но перед тем как покинуть Каменный Клык, он узнал, что тот последние два дня все время проводит на заднем дворе трактира, занимаясь. Он подумал, что таким образом парень пытается забыть о произошедшем, но решил взглянуть, что можно делать целыми днями. Утреннюю разминку он видел, а сейчас была середина дня. Чем можно заниматься в это время?
Сначала его удивило поведение Романа. Если в первый раз виденная им тренировка была обычной разминкой. То увиденное в этот раз ничего общего с совершенствованием мастерства не имело. Роман делал непонятные движения, застывал. Затем снова ускорялся, совершая пасы пустыми руками в разные стороны, и снова застывал. Движения его были рванные, не законченные, не имеющие ничего общего с тем комплексом, который он видел в его исполнении и который был больше похож на своеобразный танец. Он даже забеспокоился. У него мелькнула мысль, что тот сходит с ума. Но, когда он взглянул на его действия измененным взглядом, то застыл. Пораженный увиденным. Аура Романа во время его ускорений сжималась, а энергопотоки наоборот приходили в движение. Это было похоже на процесс того, как маги формируют энергоформы, но в отличие от магов он не втягивал энергию в ауру, а просто воздействовал на нее. И при этом сжавшаяся аура слегка светилась как у слабых, или начинающих одаренных. Еще больше его удивило, когда он понял, что за пасы он делал. Это было необъяснимо, но глаза его не обманывали. Каждый пас Романа завершался перемещением камней или деревянных брусков разложенных по краям двора, в котором он проводил свою необычную тренировку. Но при этом его аура не удлинялась. И он не наблюдал ни одной энергоформы, которая бы, могла произвести это действие. Вообще ничего. Энергопотоки возмущались, смещались, но их изменения не доходили до сдвинувшегося предмета. Это было просто невозможно. Тот, кто совершил с мальчиком такие изменения, был просто гением. Ему захотелось с ним познакомиться. Вечером он снова пошел наблюдать за тренировкой Романа и снова увидел необъяснимое. Тот в этот раз проводил обычный комплекс с оружием. Это было понятно по слитности и плавности движений. Он уже намеревался уйти, когда решил посмотреть на него снова измененным зрением. И снова пораженно застыл. Аура у Романа была сжата, так же как и во время дневной тренировки, но не это удивило его, а то, что она обволакивала оружие Романа. И меч, и кинжал были покрыты ею, как будто они являлись частью тела Романа. А застыл он из-за того, что понял как тот смог преодолеть защиту зигов. Ведь уплотненная аура, это фактически доспех сути. Насколько им овладел Роман, он не знал, это можно было выяснить только экспериментальным путем. Но вот если такой аурой обернуто оружие, то оно получало возможность проникать через среднюю защиту. Именно такую, которую имеют амулеты зигов. Она не сможет преодолеть природной защиты темных эльтов или демонов, но вот зигов запросто. И еще, доспехом сути владели легендарные мастера меча, абсолютно все погибшие во второй войне с темными. И эти знания были утеряны. Кто смог их восстановить? Ему стало очень интересно, и он решил, что обязательно выяснит это. Но было одно но. Мастера меча не могли видеть потоков и аур, это в хрониках отмечалось как совершенно достоверный факт. Получалось, что или хроники врали. Или произведенные изменения над Романом были уникальны. Он аж загорелся от нетерпения выяснить все эти вопросы.
Этим же вечером он попытался просмотреть память Романа, чтобы установить, кто над ним такое сделал. И не смог. У того стояла мощная защита от проникновения и вмешательства в память и сознание. И тогда он начал потихоньку, боясь ввергнуть того снова в угнетенное состояние, стараясь не напоминать о потерях, завуалировано его расспрашивать о прошлом, о его жизни. Он делал это деликатно, выясняя некоторые моменты по частям. Никогда не акцентируя внимание на интересующих его моментах. Но настойчиво собирая по крупицам и анализируя всю полученную информацию.