Старый мельник помрачнел. Он до сих пор не мог смириться с потерей среднего сына.
— Поговорим о другом, — предложил он. — Сегодня пришло письмо из Парижа! Я не открывал, ждал вас. Прочтем, а потом сразу будем обедать. Иначе мальчики в школу опоздают.
Несмотря на радушие Дюкенов, Жюстен чувствовал себя в их семейном кругу лишним. Да еще в обеденное время. Он было встал, но Пьер подал ему стакан вина.
— Письмо из Парижа могла прислать только Элизабет! Наверняка вам будет интересно узнать новости, — сказал он. — Останьтесь!
— Ну-ка, что она тут пишет… — пробормотал Антуан, вынимая из кармана очки.
В конверте также обнаружилось две коричневые картонки с золотым тиснением, в которые обычно для сохранности вкладывались фотокарточки. Все дружно умолкли, и старик стал читать:
Милый дедушка Туан, милая Ивонн, милый Пьер, милые мои кузены!
К сожалению, я не прислала вам приглашения на свадьбу — жизнь в Париже настолько стремительная, беспокойная, что я пренебрегла этой традицией. Объявления о нашем предстоящем бракосочетании вывешивались в мэрии VI округа в течение положенных трех недель, и в субботу, 17 июня, мы наконец поженились. Свидетелями взяли Бонни и дядю Жана, которые в тот же день официально обручились.
Оба этих события мы отпраздновали в ресторане на бульваре Сен-Жермен.
Как я уже писала, я довольно долго болела — с самого приезда в столицу. Но теперь поправилась и вышла замуж за того, кого люблю.
Ричард окружает меня заботой и нежностью, такчто обо мне можете не волноваться. Во вторник,27 июня, мы уплываем в Нью-Йорк на пароходе «Га сконь».
Я очень часто думаю о вас, честное слово! Но судьба увлекает меня далеко-далеко от родины, на землю которой мне, возможно, больше никогда не ступить. А может, я все-таки приеду, но только когда человек, разбивший жизнь моих родителей, упокоится навеки.
Я буду очень рада, если Ивонн и впредь будет заботиться об их доме в Монтиньяке. И, конечно же, берите постояльцев, если это будут хорошие, порядочные люди. Это пусть маленький, но доход.
А еще я часто вспоминаю Жюстена. Если он все-таки вернется в Гервиль или если вы его увидите, передайте, чтобы не показывался в замке. Хотя, если хватит смелости, он может потребовать у Гуго Лароша, чтобы тот признал его законным сыном. В будущем это даст Жюстену права на наследство. Свою долю я ему уступаю с дорогой душой.
Еще передайте ему, что оловянный солдатик скоро совершит свое третье трансатлантическое плаванье. Он поймет.
Я вас всех люблю и крепко-прекрепко обнимаю. И отправляю две фотокарточки, которые, надеюсь, вас порадуют.
Элизабет
— Что ж, мой мальчик, даже если б захотел, ты не смог бы выбрать день лучше, чтобы зайти в гости! Внучка тебя не забывает, — воскликнул Антуан, обращаясь к гостю, и только потом положил письмо на стол.
Жюстен был потрясен. Он все еще нежно любил Элизабет, и сколько бы ни напоминал себе, что они — кровные родственники, все без толку.
— Мне очень приятно, — пробормотал он. — Слава Богу, она счастлива, и в Нью-Йорке ее ждут те, кто ее вырастил и любит.
— Ричард Джонсон ее обожает, это ясно как день! — мечтательно протянула Ивонн. — Теперь они поженились и можно не волноваться — уж он ее в обиду не даст.
— Время покажет, — буркнул Пьер и досадливо поморщился. Ему американец никогда не нравился.
— Деда, а можно нам фотографии? — спросил Жиль, трепеща от любопытства.
— Имейте уважение к матери, пострелята! Она — первая! — распорядился старый мельник.
Ивонн, с разрумянившимися от удовольствия щеками, взяла одну из фотографий и осторожно приподняла защитный слой папиросной бумаги.
— Элизабет с супругом! — объявила она серьезным тоном. — И оба так хорошо улыбаются!
— И наряжены по последней парижской моде, спорим? — насмешливо отозвался Пьер. — Ну-ка, покажи!
Он даже нахмурился, так велико было его удивление: одежда на молодоженах была повседневная. У Элизабет в руках — букет, но платье светлое и простое, без декоративной отделки. Фото переходило из рук в руки, и Жюстен получил его последним. Пальцы у него дрожали от волнения.
Наконец он увидит девушку, чье лицо забыть невозможно! Элизабет смотрела в объектив спокойно, с радостной улыбкой. С Джонсоном Жюстену встречаться не доводилось, и он с горечью отметил про себя мужественную красоту американца и то, каким довольным он выглядит.
— На другом фото — дядя Жан и мадемуазель Бонни! — вскричал Жиль. — И место красивое. Они на берегу озера?