— Спи, — мягко произнес он. Подойдя к Кальвину, он поднял его на руки, голова мальчика свесилась ему на грудь. — Итак, теперь насчет твоего секрета, у тебя будет…
Часть 2
— ЧТО… а. э? — Кальвин заморгал. Его взгляд сфокусировался на потолке. Высокий, с перекрещивающимися трапециевидными балками, сплошь покрытыми паутиной. Чихнув, мальчик потер нос и резко сел. Он откинул старый, заплатанный плащ, который служил ему одновременно и постелью, и одеялом, и поежился. Ну и холодина сегодня. Сладко потянувшись, он взъерошил свои непокорные волосы, заплетенные в короткую косу, доходившую до плеч.
'Это был сон?' — подумал он. Ну и странный же он. Кальвин опустил взгляд на свою одежду. Во сне она была из красного шелка. Совсем не похоже на его заштопанный миллион раз костюм из темно-коричневого вельвета и серый плащ из драпа без капюшона. Взглянув на широкий полумесяц окна, занимающий всю западную стену, он снова потянулся. Нехотя поднявшись, он подошел к нему и взглянул сквозь запыленное стекло на просыпающийся город. Как обычно в это время, а было уже около девяти утра, жители этого южного города только-только вставали. Женщины развешивали белье для просушки, мужчины неторопливо, с ленцой, как и их животные, тащили на ближайший рынок грузы.
Весна выдалась холодная в этом году, а жил он на чердаке уже третий год, С тех пор, как ему исполнилось семь. Хотя каждый день был похож на предыдущий. Почти все его время занимало чтение. Это было его излюбленным делом. Часами он мог перелистывать какой-нибудь старый, полуистлевший фолиант, упиваясь загадками этого мира. И как такие книги могли просто пылиться на чердаке? Как управляющий библиотекой допустил такое, ведь это настоящие сокровища. Правда у хозяина было одно оправдание — он всем заправлял в одиночку. Только иногда его ленивый помощник, иногда удосуживался протереть пыль на книжных полках. Но большую их часть сортировал и содержал в образцовом порядке старый мастер Нельф — так звали хозяина библиотеки. Хотя Кальвин никогда не показывался ему на глаза, он знал о жизни библиотеки даже лучше самого управляющего. Неудивительно, что у него не было времени, чтобы уследить за всеми этими тысячами книг. Хотя посетители приходили сюда довольно редко. В стране царил полный хаос. Бесконечные войны с Риокией…
Отворив чердачное окно, Кальвин вспрыгнул на карниз и, ловко перебираясь с одного ската крыши на другой, в конце концов оказался на улице. По пути он сноровисто схватил булку с подноса проходящего мимо торговца и сунул ее в рот.
Да, дела в стране шли неважно, даже вкус хлеба стал каким-то не таким, В него наверняка подмешивали низкосортную пшеницу или вовсе солому, Хотя жизнь в столице кипела во всю, но было видно, что это показная энергия. Богачи богатели, а бедняки только нищали. Но самого Кальвина это совершенно не волновало. Он никого не облагал податями, не работал и не давал работу другим — он просто брал ровно столько, сколько нужно было для того, чтобы вести простую, удобную жизнь на чердаке королевской библиотеки в столице Астала. Но сегодня он решил устроить себе небольшой праздник.
Он как раз нашел одну старую книгу — энциклопедию — в самом дальнем углу чердака. Время от времени на чердаке все же появлялось пополнение, и Кальвин с благодарностью принимал подношения от старого Нельфа. Он и не догадывался, какой гость завелся у него наверху. Поэтому сегодня, удобно устроившись со свечой, он будет читать всю ночь. Однако прежде нужно найти подходящие свечи — длинные и толстые. Именно такие, какие нужно. А еще Кальвину захотелось рыбы. Да, жареной рыбы. И не простой речной, а именно морской, из той, какую ловят на побережье у Ивары. А значит, ему нужно добираться до самого нижнего рынка, что расположен у второго холма Виеры.
Этот город расположен на семи холмах, и передвигаться по нему довольно тяжело. То все время в гору, то с горы. Но теплые камни мостовой приятно грели его босые ноги. Весело подпрыгивая и провожая сонным взглядом проходящих мимо торговцев и проезжающие экипажи, Кальвин продолжал свой путь к рынку.
— С дороги. С дороги! — крик донесся сзади, и неспешно идущие горожане с быстротой, которой позавидовали бы и зайцы, отпрыгнули в стороны. На них мчалась карета с золоченым убранством. Улица была узкой, и чтобы такая карета могла проехать безопасно для людей, ей пришлось бы притормозить. Но видимо возница получил приказ гнать нещадно. Люди бросились врассыпную, но кого-то едва не сбило с ног. Таковы уж были порядки в этом городе. Ох уж эти государственные люди. Наверняка это какой-нибудь министр опаздывал во дворец на совещание. Каждый день они просиживал штаны в кабинетах и разъезжали на золоченых каретах, чтобы только послать новые силы к границе на передовую.
'Бессмысленно', - думал Кальвин. А в это время библиотека разваливается кирпичик за кирпичиком, и зарастает пылью. Конечно, в военное время книги мало кому нужны. Ну и что же это был за король, раз вел такую политику? Конечно, что бы не происходило у власти, Кальвину было все равно. Он будет вести такую же жизнь, ничего не изменится и при другом короле. Бедные были всегда, да и богатые тоже, и каждый выживал как мог.
Наконец Кальвин спрыгнул с вывески, за которую уцепился, когда карета почти снесла его. Но он прекрасно знал, что хлыст, которым его собрался огреть возница, придется чуть правее. И, угадав верно, сумел отскочить в противоположную сторону, оказавшись вне его досягаемости.
— Хехе, — усмехнулся он, — чтобы у тебя колесо оторвалось, — пожелал он богатой колеснице. Ну конечно, это уже было решено. На следующем повороте, несомненно, так и будет, раз он подумал об этом. Вот будет потеха, как этот важный господин вываливается из своей покореженной кареты. И уж на совещание он наверняка опоздает.
Через минуту Кальвин, посвистывая, прошел мимо перевернутого экипажа, поднявшего вокруг себя тучу пыли.
— Так тебе и надо, — усмехнулся он, ловко подрезая кошелек какого-то охающего господина, который помогал выбраться из экипажа неудачливому министру, — это тебе за то, что чуть не сбил меня.
Теперь можно было купить бумагу и карандаши, обед и ужин он и так себе добудет, решил Кальвин. Он весело побежал в сторону торговых рядов, где продали все для художников и писак.
В происшествии с каретой Кальвин действовал инстинктивно. Иногда пользоваться этой способностью — предвидеть то, что произойдет через короткое время — было весьма удобно. Хотя чаще всего это было связано с несчастными событиями, потому-то он не любил обращаться к ней. Но иногда же и она могла принести пользу. Вот как сейчас.
— А, малец, ты снова здесь. Опять стащил денежки у какого-то толстосума? — улыбчивая женщина с завязанной на манер всех горожанок белоснежной косынкой помахала ему из писчей лавки.
— Ну что вы, госпожа Мидвин, это честно заработанные деньги, — важно кивнул Кальвин.
— Да, как же, уж я тебя знаю. Ну, так тебе как обычно, да?
— Ага, бумагу — десять листов и два карандаша, будьте добры, тетушка.
— Какая я тебе тетушка, зови меня госпожа.
— Да уж, вы-то гораздо больше походите под эту роль, чем все те расфуфыренные господа, что ездят по городу в каретах и давят народ.
— Снова, да? Скоро будет совсем тяжело, — вздохнула женщина, отсчитывая положенную сумму из мешочка, который дал ей Кальвин. — Вот сдача, там еще осталось, ну и богатый же ты стал, может еще купишь что-нибудь?