Глава 15. Другой мир (2)
Я вцепляюсь холодными пальцами в его горячую ладонь. Всё тело не то что дрожит — вибрирует. И боль вспыхивает под рёбрами. Я знаю, что она там есть, но не чувствую её так, как раньше. На миг из поля зрения пропадают все вокруг. Они тонут в металлическо-персиковом свечении. И я вижу то, что тяжёлым страхом приковывает к месту, заставляет врасти в раскалённый песок.
Красно-оранжевое небо, которое пересекают кольца, словно от Сатурна. Несколько красных, розовых и голубоватых лун. Куски скал, зависшие в воздухе. И посреди всего этого — гора. Она кажется таковой лишь в первую секунду, дальше становится ясно — она движется, она дышит, она живая.
Не она — он.
Огромный дракон, будто бы отлитый из лавы. Он открывает янтарный глаз и… подмигивает мне?
В тот же миг страх спадает с меня одеялом, жар схлынывает, видение пропадает.
Но остальных я всё ещё не вижу рядом. Только Квентин стоит позади, приобнимая за плечи.
Ребята много говорили об этом месте, о празднике, но что конкретно должно произойти — какая-то церемония или испытания, я не знаю. Даже не подумала спросить, когда мы были в школе.
Мне хочется узнать у Квента, что он видит вокруг.
Но останавливает решение сохранить терпкое, болезненное признание в любви. Незамутнённое дурацкими повседневными репликами или — ещё хуже — сомнениями.
Передо мной моя старая крохотная койка из приюта. Железная, с тонким матрасом и такой же подушкой. Рядом тумбочка, на ней пару книг и окровавленный платок.
Узкое окошко, серебряный лунный свет… и рядом панорамные окна, кроваво-красный закат, богатое убранство комнаты, маленький мальчик, играющий с деревянной лошадкой и рядом подросток, удивительно похожий на мистера Томпсона.
Что происходит?
Дальше всё меняется. Я стою посреди своей старой квартиры, на кухне родители пьют чай, звякают блюдца, но тут же на ковре горит костёр, на нём отец Квентина жарит сосиски. Запах заставляет захлебнуться слюной и тут же пропадает.
Следующая картина: Драгон-Холл, комната наполовину моя, наполовину чужая, я из прошлого сижу на кровати и плачу, Квентин на полу гладит нашего котёнка, задумчивый и уставший.
Это было вчера.
— Что происходит? — всё же не выдерживаю и оглядываюсь на Квентина.
Он произносит только:
— Мне так жаль…
Не сводит холодного взгляда. В глазах — бездна. Образы вокруг продолжают сменяться, пока я, наконец, не захлёбываюсь в них.
Глава 15. Другой мир (3)
В сердце будто втыкают холодные длинные иглы. Нас с Квентином разделяет бездна. Бездна воспоминаний. Не собственных — друг друга.
Я теперь не только вижу образы так, будто сама нахожусь в них, но и просто — тонны информации за секунды вливаются в разум.
И всё — о Квентине.
Его детстве, играх с братом и матерью, довольно холодных отношениях с отцом, трудном подростковом периоде, опасном времяпрепровождении с Ди, угасании Седрика, встрече со мной… Все его мысли, все чувства у меня будто на ладони.
И это так… естественно.
Причём, кое-что я видела словно его глазами, возможно, самые яркие моменты, но больше меня наполнило какое-то глубинное понимание его сути. Образ мысли, эмоции — всё это нисколько не удивило. Я будто уже всё знала, но здесь и сейчас мне указали на это, открыли глаза, и я увидела то, что всё это время было перед ними.
У Квентина так же?
Тут же приходит тревожащее душу понимание — так же.
Почву под ногами я ощущаю только после этого. Квентин обнимает меня. Даже не так — прижимает к себе, торопливо целует волосы, тяжело дышит. Мы оказались в саду из белых цветов, у ног растут лилии, ирисы и азалии. Над головой плавает сумрачное сиреневое солнце. Где-то позади вьются знакомые голоса, одновременно близко и далеко. Я чувствую, что с друзьями мы увидимся чуть позже, а пока…
— Мне так жаль, — повторяет Квентин, — что тебе пришлось всё это пережить.
— Это уже неважно, — я оборачиваюсь к нему, касаюсь теперь уже тёплой ладонью щеки и улыбаюсь, — всё ведь закончилось, правда?
Его реакция удивляет меня. Всего на одно мгновенье, но всё же… Взгляд дракона становится острым, зрачки сужаются, словно от гнева. Или даже неприязни.
Он жалеет, что мы и вправду связаны? Ему мерзко?
Мы связаны, но, видимо, всё ещё можем скрывать друг от друга секреты.
Мысли вспыхивают и сгорают, словно спичка.
Нас вдвоём тянет наверх, в необычное небо. Я хватаюсь за него, вцепляюсь в рубашку, он обнимает меня за талию.
— Похищение инопланетянами? — неловкая шутка срывается с губ и тонет в крике.
Всё моё тело наполняется теплом, светом и пламенем, и с драконом происходит то же самое. Я чувствую, как целительная сила вместе с кровью течёт по венам, как вливается в больное сердце, которое с каждый ударом, вместе со всеми остальными тканями, становится только лучше и лучше.
А Квент, всё ещё держа меня в объятьях становится огромным янтарным драконом, вокруг которого взрываются волны золотого свечения.
От всего этого перехватывает дыхание.
Все звуки собираются во что-то напоминающее… фейерверки?
Настолько привычное, человеческое даже явление кажется чем-то странным и нереальным здесь, в центре мира, посреди священного таинства. На долю секунды я действительно вижу разноцветные взрывы в небе, а затем всё заволакивает пеленой огня.
Живого драконьего пламени.
Квентин обретает свою суть, а я становлюсь полноценной хранительницей его силы.
В этой ипостаси тепло и комфортно, боли и страха больше нет. И то, что я подобное испытывала раньше, кажется всего лишь дурным сном. Мы с Квентом сейчас одно существо, и мы… в безопасности.
С этой мыслью я открываю глаза и с удивлением обнаруживаю, что мы сидим на поляне уже красных цветов в белых одеждах из странной, тонкой, но плотной ткани.
Даже несмотря на истинность, на огромных огнедышащих драконов, подобные метаморфозы кажутся мне чем-то даже слишком фантастическим.
— Чувство такое, будто какое-то божество поцеловало в лоб… — я улыбаюсь, потому что просто не могу этого не делать.
Глядя Квентину в глаза, забыв обо всём на свете.
Он целует меня глубоко, горячо и нежно.
Вокруг обнимаются, разговаривают и смеются другие парочки. Все в точно таких же одеждах, все с идеальными чертами лица, кожей и волосами. Как и Квент, как и… я?
Впрочем, это совсем неважно.
Где-то на дне моего сознания есть опасения, которые хочется высказать, но что-то светлое и чистое не даёт этому просочиться в атмосферу любви и силы, что она даёт.
Квентин, наверное, тоже что-то такое чувствует.
Он шепчет мне на ухо:
— Теперь я, наконец, заберу тебя себе…
— А, может, это я заберу? — отзываюсь тихо.
— Может…
Мы целуемся так, будто никого вокруг нет. И зашли бы дальше, если бы ни знакомый голос совсем рядом.
Я оборачиваюсь — за моим плечом милуется с каким-то рыжим высоким парнем Мия. А в нескольких метров от неё Брендон пристаёт к длинноволосой брюнетке модельной внешности. Все выглядят такими… счастливыми.
— Я не понимаю, — срывается с моих губ.
— Чего?
— Их так тянуло друг к другу… Мия говорила, что умрёт без него. Хотя они и были уверены, что не истинные. Я думала, что наши ситуации схожи. Думала, что они всё же будут вместе.
Квент отчего-то смеётся. Тепло и красиво.
— Нет, никакой схожести не вижу. Я уверен, им обоим нравилось играть в эту игру. Делать что-то запретное. Драматизировать. Это же гораздо забавнее, чем ждать свою судьбу и мучится в одиночестве, изнывая от любопытства и предвкушения.
— И… они забудут друг о друге?
— Уже забыли.
Я вздыхаю.
— Но тогда что было не так с нами?
Он отвечает серьёзно:
— Не знаю. Мы чувствовали друг друга. Просто не так… не так, как сейчас. Может быть, это нормально. Главное, что сейчас всё… иначе.