— Не прикидывайся! Я знаю.
— Знаешь что, Айрис?
— Знаю, — выплёвываю, чувствуя в корне языка… обиду, — что ты был её любовником.
Он усмехается и бросает:
— Ну и что?
Бросает, прежде чем закрыть дверь. И замкнуть её.
— Твой рыцарь здесь, да? — подходит ближе. — Знаешь… детка, тогда нам не стоит расхолаживаться.
Глава 7. Разговор с Ди (2)
Он нависает надо мной с безумной, странной до одури ухмылкой. Я чувствую себя тряпичной куклой, набитой синтепоном. И единственное, что могу сделать — это моргнуть, в то время как его кулак врезается в стену над моей головой.
— К чему эта показуха? — спрашиваю шёпотом.
Он улыбается как-то по-волчьи.
Как будто пасть мешает сделать это нормально.
А в чёрных бездонных глазах странный блеск.
— Не знаю, может быть, потому что моя девушка считает, что я спал с чокнутой милфой.
Он наклоняется. Наши лица оказываются на одном уровне. Острые, поглощённые тенями усталости.
— Я видела наркоманов во время агрессивных приступов паранойи. Видела припадки малолетних убийц. Видела миссис Ретти… близко. Ты меня совсем не пугаешь.
— Думаешь, я хочу тебя напугать? — он усмехается, а затем и вовсе смеётся — тихо, безнадёжно.
И опускается на колени рядом с кроватью. Обнимает меня за ноги, цокает.
— Я тебе совсем не нравлюсь?
Выгибаю бровь. Вопрос неожиданный. И либо я дура, либо ещё и неуместный.
— Ты… что ты хочешь услыш… шать, Ди?
— Да разве сложно на это ответить? — кричит, заставляет вздрогнуть. — Да просто «да» или «нет», чёрт бы с тобой!
— Я не верю, — отвечаю одними губами.
— Ну так что?
— Я не… понимаю.
Он вновь скалится, будто моя комната — театр одного актёра.
— Всё ты понимаешь. Я ходил за тобой, как привязанный. Чуть ли не заново учил тебя ходить. Ради чего? Зачем, Айрис?
— Это ты… это ты мне скажи.
— Ты знаешь, что я хочу тебя, — как это «мило». — Ты знаешь, что нравишься мне.
Нравишься — во вторую очередь.
Я машинально поправляю волосы и отвожу взгляд.
Солнце поднимается над горизонтом.
Красно-розовый диск.
— Я? — спрашиваю тихо.
Он поднимается рывком и прохаживается по комнате. В воздухе плавают серебристые нити энергии, они окружают Радиона, словно сигаретный дым.
Сила, словно у дракона.
Но он не дракон.
Может быть, ему не хватило сущей капли?
— Если у тебя какие-то проблемы с собой, если ты закомплексованная дура и не веришь мне, почему это я должен страдать, а? Почему, мать твою?!
Передёргиваю плечом.
— Действительно.
— Что это значит?
— Если это у меня какие-то проблемы, почему ты должен страдать? Я тоже не понимаю.
Он пинает тумбочку моей соседки, а затем и вовсе валится на её расправленную кровать.
— Я знаю, я не дракон, но и ты не модель, слышь? — бросает мне так, будто это я с ним спорю и пытаюсь что-то доказать. — Я хочу, чтобы ты была моей. Сразу захотел. А потом я узнал тебя. И знаешь что? Меня всё устраивает.
— Я не буду с тобой обсуждать это.
— А что не так? Ты была не против моей компании. Забыла уже?
Радион поднимается, хватает мой красный рюкзак и достаёт из неё тетрадку. Подарок Глории. Почти все страницы уже исписаны.
— Здесь всё, что ты «говорила» мне. Все наши разговоры. Задокументировано, ага? Ты держала с моей помощью дистанцию с грёбаным Квентом. Можно сказать, даже унижала его этим. А теперь что? У вас типа всё в порядке? Трахаетесь в палатке? Потому что это он спас тебя, а не я? Как я должен был понять, что именно в эту ночь мне нужно остаться?
— Я хотела держаться подальше, а унижать его этим нравилось уже тебе. Мне кажется, поэтому ты и торчал рядом. А если это не так, почему уехал именно в день моего рождения? Окучивал неделю, подарками одаривал, а в восемнадцатилетие свалил? Даже не попытавшись поздравить и развести на вполне уже законный секс, к примеру? Странно, нет?
— Ты понятия не имеешь, — рычит он, — что у меня было в голове.
— Так… — я поднимаюсь, сама не знаю зачем, но от сидения на месте уже тошнит, — может, объяснишь?
Внезапно начинает кружиться голова, меня ведёт в сторону, колени подкашиваются, и я оказываюсь в руках Радиона. Он ловит меня, прижимает к себе и всматривается испуганными глазами.
Я ничего не говорю, пытаясь отдышаться и понять — а не показалось ли?
Действительно ли в этом припадочном красавчике я увидела настоящую эмоцию?
— Детка… — шепчет он. — Поэтому я и ушёл.
— Что?
— Если этот гад правда твой истинный — могу ли я претендовать на тебя, заставлять страдать? Это жестоко, я знаю. Все эти дни я думал, как всё решить. Есть разные методы. Но всё же легко не будет. Айрис, я просто…
— Ты спал с ней или нет? — выпаливаю я.
Я не знаю, верить или нет его словам. Но помню точно, что мы недоговорили. Что сейчас есть вещи поважнее наших чувств.
— Неа, — ухмыляется он вдруг так просто, что мне становится легче. — Но я, конечно, знал, что она меня хотела. Забавно, да?
— Нет. И отпусти меня.
Ди игнорирует просьбу.
— Да что не так? Слушай, мне жаль, что так произошло. Что она напугала тебя. Мне уж точно не было весело, когда я об этом узнал. Детка…
Он запускает прохладные пальцы в мои волосы.
— Что мне сделать, чтобы ты поверила?
— Не знаю. Сказать, что ты не думаешь о том, как навредить ему, когда смотришь на меня.
Радион, наконец, отпускает меня.
— Я по-твоему какой-то педик, чтобы думать о нём? Что он вообще тебе наплёл?
Почему-то сейчас он взбешён ещё сильнее, чем несколько минут назад. Был бы животным, на затылке обязательно бы встопорщилась шерсть.
Холодный, высокий, бледный, злой.
— Ди…
Я остаюсь на полу, он разваливается на моей кровати.
— Ты не лучше меня в любом случае, Айрис, — хмыкает он, высвобождая сигарету из пачки. — Сама знаешь.
— О чём ты?
— О том, что он дракон. А ты так просто готова забыть всё, что произошло с твоими родителями и кинуться к нему на шею? Не смотри на меня так. Конечно, я узнал всё о тебе за это время. Ты должна ненавидеть таких, как он. А что вместо этого? Станешь частью его семьи? Внесёшь свой вклад в систему, которая угробила твоих родителей, а? Хоть сама себя не презираешь?
— Не все драконы одинаковые, — я не знаю, как нахожу в себе силы ответить, почему вообще отвечаю.
Глаза застилают слёзы.
— С каких пор ты так думаешь? — усмехается Ди. — Он пальцем поманил — и что? Готова изменить мнение? И кто ты после этого?
— Не смей…
Он цокает, молчит несколько мгновений, а затем произносит с удивительной вкрадчивостью:
— Может быть, ты и не его истинная, но вы связаны. Может быть, у него будет другая. Думаешь, тогда я просто подберу тебя? Думаешь, я согласен быть запасным вариантом? Нет, — он поднимается и проходит мимо меня — к двери.
— Разве я прошу тебя о чём-то? — обида не даёт промолчать. — Зачем ты так?
— Если тебе плевать на меня, если ты совсем обо мне не думаешь, — он отмыкает дверь, — просто скажи — и я больше не подойду к тебе.
Отвожу взгляд. Молча.
— Просто скажи, что ты плевать на меня хотела бы с высокой колокольни. Что я тебе не нравлюсь. Что тебя от меня тошнит.
Когда Радион открывает дверь, каменным изваянием за ней стоит Квентин.
Они переглядываются.
У дракона вид такой, будто сейчас сорвётся с цепи и наброситься.
Я с трудом поднимаюсь. Между парнями едва ли искры не сверкают. Воздух тяжёлый и горячий. Остаётся лишь поморщиться. Какой же всё это бред.
Подхожу к Квентину. Он вдруг спрашивает:
— Не ответишь ему?
Выгибаю бровь, не успеваю и рта раскрыть, как Ди широко ухмыляется и уходит.