— Я не думаю, — подбираю свой рюкзак и захожу в автобус, — что она специально.
Грегор упрямо качает головой.
— Странная... Или, — вдруг усмехается, — думаешь, закадрить тебя хотела?
— Рискуя жизнью?
— Ага, моей, — мрачнеет он, — эгоистка...
Я прислоняюсь лбом к стеклу. Почему-то мне кажется, что здесь сидела она. Пахнет чем-то... холодным и свежим. Это то, что мне так необходимо.
Грегор несколько минут отходит после происшествия, пьёт кофе, проверяет автобус, ворчит. Он должен отвезти меня домой, потому что маму осенила очередная гениальная мысль, а я просто не могу её в этом не поддержать.
Дело в том, что из-за большой силы нашего рода обычно истинная находится ещё до Светлого Дня. Она приходит сама. Мать вот появилась на пороге дома отца, когда тому было шестнадцать. Моя драгоценность опаздывает на целых два года, и семью, привыкшую к романтическим историям, это начинает беспокоить. Особенно, после того, что случилось с Седриком...
— Поехали? — Грегор садится за руль.
Мать каким-то образом собрала девушек, которые по всем показателям будут принадлежать сильным драконам. Возможно, дома меня ждёт моя жизнь...
Моя дэриана...
Моя...
— Нет, — я срываюсь с места. — Подожди ещё.
— Но мы опаздываем!
Я не могу забыть о том,
как она
смотрела на меня...
Не хочу думать о том, почему мне настолько не всё равно. Может быть, я сошёл с ума? Тысячу раз слышал, как другие драконы описывают свои чувства к любимой, как говорят, что нельзя смотреть в глаза своей истинной и не узнавать её.
Она принадлежит другому, я принадлежу другой.
И всё равно прусь за ней по тёмному коридору, пытаюсь поговорить, с трудом признаваясь самому себе в неправильном, сводящем с ума влечении.
Это считается недостойным, хоть и не редким.
Не дождаться той, кому отдашь сердце.
Скоротать время с кем-то другим.
Дядя признавался нам с Седриком, что польстился на временных девушек в старших классах.
Он говорил: «После того, как вы встретите Её, всё что было до того покажется вам настолько неправильным, низким, никчёмным, что до конца своих дней — я обещаю вам — вы будете жалеть».
Я ещё тогда подумал, что со мной никогда не произойдёт ничего подобного.
А теперь нависаю над той, чьего имени даже не знаю, и чувствую, как что-то умирает во мне, когда догадываюсь — она не может говорить. И выглядит болезненно из-за силы дракона в ней. Терпит жгучую боль каждый день и даже не может об этом сказать. Выглядит затравленной. Где она жила до того? И кто, кто чёрт возьми посмел её обидеть?
Я прекрасно умею казаться спокойным в любых ситуациях.
И это даже к лучшему — не хочу её напугать.
Я одержим такой злостью, которую не испытывал уже много месяцев. И думаю о том, как превратить жизнь дурацкой миссис Ретти в ад. Я мог бы позаботиться о том, чтобы её уволили. Но она обязательно сначала в красках должна понять, в чём именно виновата.
Только начинаю сбивать с неё спесь, как моя... новенькая выбегает из класса.
Её досаду, горечь, холод я чувствую даже за дверью.
Да что не так?
В глазах красивая ярость и некрасивая боль.
Меня завораживает.
Но мне не нравится.
Хотя получить пощёчину от неё после всех наших утренних приключений — забавно.
От неё пахнет дождём в лесу.
Мне хочется знать больше, я перебираю имена и останавливаюсь на том, что с самого начала неуловимо крутилось в голове.
Айрис.
Она замирает.
Я угадал.
А, может, всё-таки...
Мне не стоило бы питать ложные надежды, чтобы потом не жалеть.
Но мне бы хотелось...
Чувствую себя предателем. И всё равно отойти от неё получается, только когда Седрик напоминает мне об этом.
— Позаботься о ней, — бросаю я кузену и спешу вернуться в автобус.
— Что случилось-то? — выгибает бровь Грегор.
— Поехали.
Она — моё сумасшествие.
Вот что случилось.
Спустя пятнадцать минут не выдерживаю и звоню Седрику.
— Что ты знаешь о ней?
«А с чего бы мне с тобой делиться информацией? — голос как всегда звучит лениво, будто бы он сейчас развалился в кресле директорского кабинета, листая досье и попивая пинаколаду. — Представь, что будут говорить о Драгон-Холле, если узнают, что я сливаю тебе информацию о симпатичных ученицах?»
— Перестань...
Он усмехается и всё же отвечает:
— Новенькая, с вероятностью в девяносто пять процентов будет доучиваться под моим руководством. Но точные результаты будут завтра.
— Да пню понятно, что она истинная...
— Твоя-то?
— Не... нет.
— Для друга интересуешься?
— Седрик, не беси.
Он сразу же дал понять, что его не нужно жалеть. Не нужно общаться с ним, как с тем, у кого недавно убили дэриану... И я так и делаю. Всё же ни на миг не забывая о том, как больно брату. Как ему будет больно до конца дней. Он это знает. Но упрямо продолжает делать вид, что не кричит по ночам и не вливает в себя химию бутылками, чтобы приходить на занятия. Чтобы продолжать жить.
— В детстве попала приют. О семье ничего не известно. Прожила там несколько лет. Скорее всего не в лучших условиях... Отказывалась говорить и до сих пор... Через неделю день рождения.
— Что? — не выдерживаю я.
— А?
— Ты серьёзно? Это не... ну, не механическое повреждение?
— А какая разница? Даже если так, ты должен помнить, что после закрепления связи тело истинной полностью восстанавливается. Руки-ноги отрастают, не то что голос появляется...
— Дело ведь не в этом, — возражаю я. — Представить не могу, что должно заставить человека отказаться от общения. Тем более в таком возрасте.
— Может быть, это не решение, а травма. От испуга, например. Не знаю, сомневаюсь, что у неё была терапия... Как ты? Передавай привет матери. Ну и своей будущей жёнушке.
— Что-то подсказывает мне, что её там не будет.
— И хорошо, — фыркает Седрик. — А то представь, что она о тебе подумает.
Он смеётся, я усмехаюсь.
Да, не удивлюсь, что мать бедных девушек из-под земли доставала, или как минимум с постели поднимала.
Веселье длится недолго, автобус резко останавливается.
Подрываюсь к Грегору.
— Что происходит?
— Сам посмотри...
Обмираю, заметив на дороге огромную чёрную кошку. От неё тянется кровавая полоса и след от шин. Кто-то перед нами переехал и даже не остановился.
— Чёрная пантера, — шепчет Грегор, — представляешь? Как она очутилась здесь?
— Драконов рождается всё меньше. Равновесие сбоит. Полагаю, нас ожидают и не такие аномалии.
Мы уже думаем тронуться дальше, но я замечаю пробирающегося к телу матери котёнка. А затем и ещё одного...
Сердце колит.
Тут же вспоминаю об Айрис, о том, что о ней узнал.
— Подожди, — бросаю Грегору и выхожу на улицу.
Силой подзываю к себе котят. Они не могут ослушаться воли дракона.
— Что? Куда везти-то таких?
— В Драгон-Холл... Я думал подарить ей щенка или типа того, но так даже лучше.
— Кому? Матушка твоя тебя ждёт!
Я не отвечаю, ведь приказ уже отдан.
Наконец, мне удалось найти причину находиться с ней рядом до Дня Света. Я помогу ей. Приложу все усилия, чтобы она захотела говорить.
Потом всё затмит моя истинная, и я едва ли ещё буду близко общаться с Айрис, но сейчас...
Сейчас — спустя час после дорожных подарков — всё затмевает другое.
Какого чёрта Радион пристаёт к Ней?
Какая истинная?
Он даже не дракон.
Глава 12. Интерес
Я… отказываюсь как либо реагировать…