И ты. Даже. Не. Спросил.
Ну да, чего ж меня спрашивать, я же немая!
Всё равно не отвечу.
Будто споря со мной, он рыкает так, что по коже проходятся цепкие мурашки. Не сводя взгляда разных глаз.
Какая-то из девиц откашливается будто между прочим.
И хорошо, потому что ещё немного, и я бы достала свой блокнот. Прекрасно зная, что говорить с самоуверенными драконами нет никакого смысла.
Простые люди для них лишь игрушки.
— Не знаю, как это должно происходить в ваших головах, — произносит Квент на этот раз так едко, что я холодею. Но обращается он не ко мне, хоть и смотрит на меня. — Но я не думаю, что мне нужно стоять ближе, чтобы понять, что любые разговоры бессмысленны.
— Мог бы быть и повежливее... — отзывается вдруг одна из девушек.
Она издаёт ещё пару смешков, поднимается и уходит, стуча каблучками.
По всему видно, что ровня ему.
Вот только не истинная.
Но Радион говорил, что все в этом мире роскоши и крыльев аккуратны в общении друг с другом.
Квентина, видимо, не беспокоит перспектива задеть будущую истинную какого-нибудь своего делового партнёра и всё в этом духе.
Остальные сидят, побледнев и будто пустив корни в кресла.
Либо боятся, либо не хотят упускать шанса несмотря ни на что побыть здесь подольше.
Квент хмыкает, всё ещё не отводя от меня взгляда.
И рычит:
— Я сказал, пошли вон! А ты, Айрис...
Примечание автора: Таинственный герой, невинная молодая героиня, сложная связь между ними и тайны прошлого - всё это есть не только в этой истории, но и в моей книге "Сокровище для Дракона голубых кровей". Только там ещё и средневековье, больше магии, больше разных рас, приключений и заговоров. В общем, рекомендую и - приятного чтения!🖤
Глава 14. Романтический ужин с похитителем
Я считаю, что ненавидеть безопаснее, чем любить.
— А ты, Айрис... Прости меня.
Он склоняется ко мне.
Квент внезапно берёт меня за руку, целует холодные, растресканные пальцы и вдруг смеётся. Как-то болезненно. Но красиво.
Я даже бровью не веду.
Только не свожу с него взгляда.
Он улыбается. Не появляются ямочки на щеках, образ не становится от этого светлее, как бывает с некоторыми людьми.
Наоборот, я лишь явственнее замечаю горячую и густую тьму, бьющуюся в нём, медленно но верно пожирающую изнутри.
Передо мной дракон.
Об этом не стоит забывать.
— Мне казалось это таким правильным, — наконец, произносит он. — Таким естественным. Сделать два дела за раз: подыграть матери, которую я люблю и уважаю, и не отпустить тебя от себя.
Ещё несколько мгновений Квент водит по мне раскаленным взглядом.
А затем выпрямляется и подаёт руку.
— Нужно было оставаться в Драгон-Холле, — заключает вдруг глухо. — Хочешь... хочешь я приготовлю для тебя что-нибудь, прежде чем мы... будем делать то, что ты пожелаешь?
Я ничего не понимаю. Он извиняется за то, что в наглую утащил меня из школы и говорит, что между мной и матерью нужно было выбирать меня, а он ошибся, пожелав застрелить одной пулей двух зайцев.
И что, больше никаких объяснений?
Мы теперь пойдём в столовую, погуляем по городу, закажем себе клубничное мороженое с попкорном в кино?
Правда?
Всё-таки не могу больше оставаться безучастной куклой.
С самого утра мир вынуждает меня проявляться, выходить из тени, задавать вопросы.
Тогда как ещё вчера я думала, что ничего из этого не имеет значения, что лучше остаться призраком, свернуться клубком, словно бродячий, раненый котёнок, и умереть.
А теперь какой-то мажор извиняется передо мной, а я сама достаю из красного рюкзака розовый блокнот и выписываю крупными печатными буквами:
«ПОЧЕМУ?».
Он передёргивает плечом.
— Я знаю, ты не моя истинная. И то, что я делаю — неуместно. Но мне хочется думать, что тебе со мной так же хорошо, как и мне с тобой... Если ты не дэриана, то, быть может, лорелэя?
«Кто это?».
Да, я не слишком-то разбираюсь в приколах высшей касты. Таким, как я и незачем об этом знать. Казалось бы.
— На древнем языке, который уже частично утерян, — поясняет он, — дэриана — любимая, истинная, а лорелэя — сестра. Сестра дракона, понимаешь?
Мотаю головой.
Звучит так, будто у меня сейчас исполнится мечта любой сироты — оказаться родственницей каких-нибудь безумно богатых людей.
В приюте об этом очень часто заводится болтовня, которая обязательно сопровождается томными вздохами.
— Не по крови, — продолжает Квент, — но по магии. Бывает так, что сила оказывается созвучной, и тогда девушка становится как бы... запасным резервом магии. В этом случае она не находит пару на День Света, но сила устаканивается, если её находит дракон, с которым у неё особая связь.
По моему лицу, наверное, видно, что новость эта радует не слишком.
Но я просто уже не знаю, о чём думать.
Да и что это значит для меня самой?
Непонятно.
— Я не говорю, что ты моя лорелэя. Этого уже очень давно не случалось. Многие не верят, что такие девушки вообще существовали. Тут легко ошибиться. Но... если я чувствую... что-то. И хочу помочь... разве это плохо?
Я могла бы закатить скандал. Могла бы сказать, что ненавижу все эти драконьи приколы и то, что возможно являюсь частью всего этого.
Был бы только голос при мне.
Именно на такие случаи я решила не пользоваться способностью говорить.
Чтобы не было соблазна включиться в эту жестокую игру под названием жизнь.
Я закрыла чёртову дверь, ведущую к боли, и не собираюсь её открывать.
А потому в ответ только киваю.
Сестра, девушка — кто угодно, мне плевать. В конце концов, может быть, тест покажет, что все вокруг ошибаются.
Или что я сама — ошибка природы.
А до этого — ладно.
Буду покладистой.
И позволю ему быть рядом.
А о своём отношении к происходящему подумаю как-нибудь потом. Может быть.
— Ты... такая красивая, — роняет он как будто случайно. И тут же предлагает: — У меня выходит шикарное болоньезе. Вообще-то, это всё, что я умею готовить. Так что... позволишь мне показать себя с лучшей стороны?
Как тут не согласиться?
В итоге Квент отвёл меня в свою часть особняка, на кухню, где нам никто не должен помешать. Здесь всё выглядит так же дорого, как и в остальных комнатах, и точно так же нарочито аккуратно. На полках в ряд стоят какие-то спортивные добавки, замысловатые крупы, разноцветные витамины, чипсы из сушёных овощей и фруктов.
Слегка... странно, если так выглядит личная кухня такого парня как Квентин.
Впрочем, странно и то, что он сам себе выжимает сок из апельсина и свеклы.
Я сижу прямо на высоком столе, юбка слегка задралась, нога в старом кроссовке покачивается, за окном алыми всполохами взрывается закат. Оказывается, дорога и вся котовасия заняла больше времени, чем я думала. Уже вечер.
Дракон готовит так, что я гоняю в мыслях вопрос: «Почему мужчины, нарезающие овощи большим, острым ножом с таким мастерством кажутся... сексуальными?».
Казалось бы, он полностью отдал себя процессу, всё делается одновременно автоматом и с огромным вдохновением.
Как будто...
— Я делал это очень много раз, — Квент вдруг поднимает взгляд разных глаз и меня словно горячей стрелой прошивает.
Я усмехаюсь, мол, ну да, ты же ничего другого не умеешь готовить.
— А ты?
Напрягаюсь.
Мысли читает или как?
— Умеешь готовить? — продолжает он, сделав шаг ко мне, оказавшись так близко, что я чувствую жар, исходящий от его тела.
Мотаю головой.
Помню, мать учила меня варить макароны в детстве. Потом она ушла, и я сварила все макароны в доме. В восьми кастрюлях. Мне казалось, что это хорошая идея.