— Снова в брюках? — заметила она. — Эрмин, как тебе это удается? Я чувствую себя удобно только в платье… Хотя в такой холод в брюках, конечно, намного теплее, чем в чулках.
— Это несложно, — заверила ее молодая женщина. — Кстати, Бадетта пообещала, что скоро тоже примерит брюки. Ты ведь покажешь ей поселок?
— Но ты же пойдешь с нами? Расскажешь ей о золотом времени Валь-Жальбера, когда поселок был полностью заселен, о праздниках, о садовых конкурсах, о том, как работала фабрика…
— Да, правда, — согласилась Эрмин.
Ей было немного стыдно перед родными за этот маленький обман, но всем своим влюбленным существом она стремилась к Тошану. И ничто не могло ее остановить.
Эрмин увидела Киону сидящей на постели. Девочка играла с кожаным мячиком, украшенным цветными узорами. Тала напевала колыбельную, временами тихонько насвистывая. На лице индианки отражался такой внутренний покой, что молодая женщина моментально поняла: ее маленькая сестричка скоро поправится.
— Здравствуйте, Тала! — сказала она радостно. — Киона хорошо выглядит!
— Да, доктор только что ее слушал. В легких еще шумы, но хинин снимает жар. Может, это обычный бронхит. Главное, что моя дочка лучше дышит. Я еще кормлю ее грудью, и сегодня утром она прекрасно поела.
— Это замечательные новости! — отозвалась Эрмин. — Я привезла вам пирожные с кленовым сиропом, которые сегодня утром приготовила Мирей. И шоколад! Как долго вы здесь пробудете?
— Дней десять, чтобы убедиться, что болезнь не вернется. Меня тревожит обратный путь. Будет еще холоднее, а я не хочу, чтобы она снова заболела. Эрмин, как ты думаешь, ее легкие уязвимы из-за твоего отца?
Тала, казалось, сама не хотела в это верить, хотя долго об этом размышляла.
— Понятия не имею, — призналась молодая женщина. — Нужно спросить у доктора. Туберкулез — болезнь очень заразная, но я не знаю, передается ли она ребенку[60]. В принципе вы тоже можете быть больны. Однако папа совсем выздоровел.
— Я не вполне в этом уверена, — сказала Тала. — Вчера у него было два приступа кашля.
— Это от усталости, от нервного напряжения, — возразила Эрмин, которая не хотела даже думать о плохом. — Посмотрите, Киона мне улыбается. Какая она лапочка! Можно, я подержу ее на руках? Одну минуточку?
Индианка кивнула. Эрмин взяла девочку на руки и посмотрела на нее. Миндалевидные глазки крошки были удивительного цвета — почти фиолетовые, с точками темного золота. Очень длинные ресницы казались накрашенными. Малышка засмеялась, прикоснувшись руками к милому лицу, которое уже было ей знакомо.
«Господи, — подумала молодая женщина, — какое счастье я испытываю с ней рядом! Я могла бы целовать ее часами, играть с ней, забыв обо всем на свете!»
Это было очень странно, и Эрмин невольно вспомнились слова Лоры, которая боялась попасть под чары этого невинного ребенка.
— Киона необычная девочка, — сказала она вслух.
Тала совсем не удивилась. Она даже кивнула с загадочной улыбкой.
— Случайностей не бывает, — сказала она. — В мои годы я не должна была зачать. Теперь я понимаю, что божественная сила толкнула меня к твоему отцу, чтобы создать мою маленькую фею, мою Киону.
— Почти то же самое я сказала вчера отцу, но он мне не поверил. Я же верю в это, Тала, и чувствую себя более сильной, более смелой. Мне больше не надо терзаться выбором.
С этими словами она вынула из сумки пирожные и кексы, завернутые в бумагу, и положила их на стол вместе с конфетами и бутылкой черничного сиропа.
— На обратном пути я оплачу ваш счет в больнице, — сказала она. — У меня много денег, Тала. И я горжусь тем, что они вам пригодились.
— Почему ты говоришь — «на обратном пути»? — удивилась индианка. — Ты разве не возвращаешься в Квебек?
Оказавшись в ловушке собственной экзальтации, Эрмин задумалась. Но со свекровью можно быть до конца откровенной.
— Я еду к Тошану. Я просто должна это сделать. Словно чей-то голос призывает меня пересечь наш край снегов. Я не хочу больше ждать, он нужен мне, я хочу быть его женушкой-ракушкой! Хочу видеть его улыбку, его полные любви глаза, чтобы стерлись все плохие воспоминания об этом лете, его ненависти и ярости!
Она говорила очень быстро и тихо. Дыхание у Эрмин слегка сбилось. Она положила Киону на кровать.
— Но кто отвезет тебя к хижине в канун Рождества? — всполошилась Тала. — Эрмин, это слишком рискованно! Тошан убьет меня, если я позволю тебе ехать!
— Я найду кого-нибудь, кто едет в Перибонку на санях. Выйду на набережную, там всегда людно. Я думала взять Шинука, коня Маруа, но отказалась от этой идеи. Поверьте, Тала, со мной ничего не случится. Киона оберегает меня!
60
В XIX веке и в предыдущие столетия действительно было еще неизвестно, является ли туберкулез наследственной болезнью.