Полотно туч разорвалось, открывая пылающий диск заходящего солнца. Словно по волшебству, яркий золотой свет залил серовато-белый пейзаж. Снег окрасился в деликатный оттенок розового, заискрилась хлопковая масса гор и холмов.
Это было так прекрасно, что Тала протянула руки к небу. С губ ее сорвалась молитва. Она выучила ее в детстве и часто повторяла, чтобы победить свою женскую слабость.
Когда она умолкла, тучи снова закрыли солнце. Мир опять стал мрачным и темным. Где-то вдалеке залаяли собаки.
— Эрмин, я уверена, это ты уезжаешь. Будь осторожна, даже если Киона оберегает тебя, как ты сказала. Она еще очень маленькая, поэтому будь благоразумна. Ты была права, Тошан ждет тебя. И надеется…
С первой минуты своего пребывания в Валь-Жальбере Бадетта без устали хвалила этот поселок-призрак, о котором ей столько рассказывала Эрмин и который она теперь смогла увидеть собственными глазами. На обед Мирей подала рагу из свинины с отварными овощами — картошкой, брюквой, морковью, а за ними последовали пирог с яблоками и консервированные фрукты. Журналистка расстроилась, узнав, что Эрмин нет дома, но она понимала, почему молодая женщина так торопилась в больницу. Лора рассказала ей о событиях прошедшего дня, даже не позаботившись дождаться, когда подадут еду, и отойти на приличное расстояние от Жослина.
— Увы, я узнала обо всем первой, — вздохнула Бадетта. — Эрмин отправила меня на вокзал, и я слышала часть разговора между вашим супругом и Тошаном. И все рассказала вашей дочери. Вам я ничего не сообщила, потому что она так решила. Эрмин хотела узнать больше, прежде чем говорить об этом с вами. Вы простите меня, Лора?
— Конечно! Я, как никто другой, знаю, что иногда нужно солгать или, по крайней мере, о чем-то умолчать. Самое важное, на мой взгляд, — это быть вместе с мужем, сохранить нашу любовь. Признаюсь, мне все еще больно представлять его в объятиях Талы. Она красивая женщина.
Перед обедом Шарлотта поторопилась показать гостье дом, исполняя роль гида.
— Раньше все называли его «великолепным домом главного управляющего Лапуанта». Это был начальник фабрики, когда она еще работала. Посмотрите, если не считать монастырской школы и особняка другого управляющего, на улице Сент-Анн, наш дом — самый большой, и, по словам Лоры, самый красивый.
Девочка была в прекрасном настроении. Она часто брала Бадетту за руку, и та была растрогана подобным проявлением привязанности.
— Как я рада быть с вами! — повторяла она. — У Лоры прекрасный вкус! Все в доме просто замечательно!
— Вы будете спать в моей комнате, Бадетта! Я поменяла белье, вытряхнула коврик и уже перенесла туда ваш чемодан. А я буду спать с Эрмин. Мы привыкли.
И они с заговорщицким видом улыбнулись друг другу. Шарлотта чувствовала себя свободно в обществе этой обходительной женщины с ребяческими манерами, которая всему радовалась и интересовалась мельчайшими деталями.
Приезд Бадетты так обрадовал Лору, что она, похоже, забыла о Тале и о Кионе. Успокоенная гармоничной и оживленной атмосферой дома, она думала, что заказать Мирей на завтра и что надеть сегодня вечером.
— Мирей, ты уверена, что у тебя нет всего необходимого для слоеного паштета в тесте? — в пятый раз спросила она у домоправительницы. — В прошлом году он был таким вкусным и красивым!