– Эй, ты кто? Как здесь оказалась? – Лана услышала мужской голос и поспешила утереть слёзы. – Я с тобой говорю, – начал более грубо мужчина, но осёкся, когда Лана обернулась к нему, – Какие у тебя красивые глаза.
Услышав последние слова, Лана удивилась. Это первый человек, сделавший ей комплимент, не считая конечно господина, но он больше по работе говорил ей приятные вещи.
– Спасибо, – не зная, как реагировать на подобное Лана стала оправдываться. – Я… я кажется заблудилась. Шла от господина целителя, но, наверное, свернула не туда…
– Как тебя зовут красавица? – казалось, мужчине и не требовались её оправдания. Он словно и не слышал их.
Лана в удивлении подняла голову. Может у него с глазами что-то не так? Как он может видеть в ней красавицу? Серая, истощённая моль!
– Простите, я пойду? – делая шаг в сторону, невнятно спросила Лана. Ей хотелось убежать от этого высокого, и уж точно не из ряда прислужников, мужчины. Серый костюм из дорогой ткани без единой складки, глаза изучают с интересом и даже долей тревоги. Но Лане не нужно было внимание господина, который разглядел в очередной прислуге развлечение на ночь.
Что он в ней нашёл?
– Не бойся, я тебя не съем. Провожу куда скажешь. Здесь тебе не стоит находиться, – мужчина говорил, растягивая слова, словно пытался найти подход к испуганной зверюшке.
– Хорошо, господин, – согласилась Лана. Он прав, она не сможет сама найти выход. – Я помощница целителя и мне нужно к больным.
Минув один этаж и три поворота, незнакомец привёл её к палате, где отдыхали пациенты с лёгкими недугами.
– Всего хорошего, помощница целителя, – с доброй усмешкой, мужчина поклонился. От этого движения тёмные волосы растрепались, и Лана увидела лёгкую седину.
Странно, – подумала она, – выглядит лет на тридцать, а седина как у мужчины за пятьдесят. Может, этот господин пережил что-то страшное? Как и она?
Лана была уверена, что и сама обзавелась доброй сотней седых волос. Но её не волновало это. Её почему-то интересовало что довелось испытать господину?
– Спасибо тебе, девочка, – прошептал мужчина так, чтобы слышала лишь она, прежде чем взять за руку и оставить лёгкий поцелуй.
Лана ещё сильнее растерялась. Она хотела поблагодарить господина за доброту и хотела узнать за что благодарят её, но так ничего и не сказала.
А мужчина стоял и любовался детской растерянностью и думал, насколько сильно повезло его сыну. В душе он ликовал и хотел спрятать будущую невестку подальше от злых взглядов, окутать заботой и вниманием, пока его непутёвый сынок не поймёт, что его водят за нос. И настоящая спасительница вовсе не та, что рыдает на его плече, все больше пудря мозги. А та, что по-быстрому сбежала, явно не понимая, что на самом деле сотворила.
Когда Лерм, отец Нэла, нашёл перепуганную девушку, льющуюся слёзы у зеркала, он решил, что это очередная охотница за семейными реликвиями. Много их побывало в этом замке, в этом надёжно спрятанном и запертом крыле. Войти в который можно, но вот выйти… Вот он и решил, что девчонка плачет о своей дальнейшей судьбе – быть пойманной и осуждённой. Но увидев, светящиеся потустороннем светом глаза, понял – вот она виновница внезапного исцеления сына. И лишь одно объясняет её появление в запертом крыле – она прошла сквозь зеркальный мир, что принял её за одну из своих обитателей. Когда девушка переняла заразу сына, зеркало стремилось впитать в себя её, тем самым становясь мощнее. Но не учло желание жить и силу носительницы. Девушка выбралась, запирая в зеркале болезнь и это отпечаталось в её глазах, что теперь в моменты грусти и боли будут напоминать клубящиеся тучи грозового небосвода.
Вартон хотел сейчас же рассказать сыну о своей находке, но не мог вмешиваться в его судьбу, тем более в судьбу истинной пары. Они должны сами прийти друг к другу. Ему оставалось только наблюдать. Но он не откажет себе в удовольствии дарить маленькие подарки будущей невестке и хоть немного оградить её от жестокости окружающего мира.
***
Так и потянулись однообразные дни, превращающиеся в недели, а недели в месяцы. Минуло три месяца с момента чудесного исцеления целителя. Весь замок ликовал и благодарил леди Мирму Ронскую. Ведь она подарила второй шанс не только графу Нэльсону Итрийскому, но и больным детям.
Семейство Ронских никак не могло нарадоваться на удачу дочери и оккупировало Итрийский замок, окунаясь в приготовления к свадьбе. А вот леди Мирму потихоньку начинали одолевать сомнения в искренности жениха взять её в жены. Ведь свадьба должна была состояться уже как два месяца назад, но Нэл оттягивал день бракосочетания, ссылаясь на работу и тяжелобольных. Но Мирма скрывала своё нетерпение, не желая показывать раньше времени свою расчётливую натуру.
Но граф и сам не понимал, как может отказываться от благословения, что было послано свыше. Как он может не желать взять в жены свою истинную пару, что вытащила его с того света. Что-то не давало ему совершить это. Сомнения, противным червячком, ворочались внутри и заставляли тянуть время. Нэл чего-то ждал, ждал любого знака, указывающего на неверность принятого решения.
А мысли графа все чаще возвращались к серой мышке, что была когда-то его помощницей, но уже не нуждалась в наставлениях. Граф Итрийский любил Лану искренне и помнил о планах на совместное с ней будущее. Он желал воплотить их в жизнь, но обязательство перед парой, разрывало его душу.
Он не хотел обманывать себя и спасшую его женщину – леди Ронских и жениться только по обязательству, ведь он не чувствовал никакой любви к леди Мирме, хотя именно она спасла его! Он должен был взять её в жены, но не мог себя перебороть.
Вместо этого, он вспоминал, как Лана боялась оставить его больного, и забывала о себе, забывала есть, о собственных потребностях, о собственном здоровье. Она выхаживала его, рискуя заразиться тем же недугом. Так почему же, первым делом он не бросился проверять её здоровье? А как слепец слушал горестные рассказы о мольбах в церквях? Только сейчас, по прошествии нескольких месяцев, Нэл понимал, что в его ситуации молитвы не помогли бы, нужно было именно целительства или даже чудо! Но то, что леди Мирма была из рода целителей вовсе не делало её саму целительницей. Нэл не видел в ней этого дара, а значит она не могла его спасти!
– Дьявол!
Проклятье вырвалось само из уст графа, когда решение всех проблем и ответы на многочисленные вопросы оказались так просты и всегда были в его голове. Несколько пар глаз устремились на него в немом изумлении и осуждении.
"Вот, чёрт!" – Нэл совсем забыл, что находится на ужине, за которым собралось всё семейство Ронских и его единственный родственник – отец. Хотя, это не было проблемой, леди Мирма уже не занимала в его сердце никакое место и после её обмана граф намерен выставить её за порог своего дома. Но прежде ему нужно в кой-чём убедиться.
Не извиняясь и даже не удостоив вниманием своих гостей, за исключением отца, взгляд которого не осуждал, а наоборот, светился довольством, Нэл, размашистым шагом покинул столовую и направился в крыло семейных реликвий.
***
– Ну вот, мой хороший, – Лана закончила перевязывать порез одного из постоянных пациентов, – не позволяй больше собакам кусать себя. – она улыбнулась и не удержавшись, коснулась светлых волос губами. Этот мальчик был особо ей любим. Да и она, судя по его частым визитам, не была ему безразлична.