«Его ждет несчастье, его ждет смерть. О Господи, помоги мне! Я должна его спасти. Пресвятая Дева Мария, Иисус, Бог-Отец, Маниту, Верховный Дух, не допустите, чтобы он погиб!» – мысленно взмолилась она. Еще с детства она обращалась в своих молитвах одновременно к различным божественным сущностям – и к тем, которым поклонялись бледнолицые, и к тем, которым поклонялись индейцы. Однако она – приходя от этого в отчаяние – уже имела возможность убедиться, что у каждого человека есть заранее предопределенная судьба и что она не может противостоять такому порядку вещей, поскольку он, возможно, определялся какими-то законами, действующими во всей вселенной.
– Киона, что с тобой? – удивленно спросил Делсен. – Ты плачешь? Ты любишь меня так сильно? Тебе грустно оттого, что я собираюсь уехать из Канады? Я возьму тебя с собой, красавица моя.
– Не называй меня так, – запротестовала Киона, бросая на Делсена сердитый взгляд. Ее глаза все еще были наполнены слезами.
Она уже чуть было не крикнула ему, что он никогда не пересечет границу Канады, но он вдруг закрыл ей рот поцелуем.
– А ты забавная девчонка, – заявил он после.
– Мне хотелось бы быть нормальной, но, как я ни пыталась стать такой, у меня ничего не получалось.
Делсен больше не слушал: он вдыхал ее запах и слегка сжимал пальцами ее грудь, снова целуя ее в губы. Она перестала сопротивляться, стала покорной и закрыла глаза. Ее сердце колотилось, кровь пульсировала в венах. И тут вдруг конь пронзительно заржал. На его ржание отозвался старый пони Базиль, который пасся на лугу.
– Пойдем, – сказала Киона, с трудом переводя дыхание. – Маруа уже уехали. Я должна заняться Фебусом. А затем мы пойдем к реке. Ты можешь, если захочешь, взять мой велосипед. Он принадлежит моему сводному брату, но тот им не пользуется.
– У меня нет желания подходить к домам. Там есть женщина, которая орала: «Вор! Вор!». Я не хочу, чтобы она меня увидела.
– Это Иветта Лапуант, соседка. Она все рассказала Маруа. Будет лучше, если мы с ней поговорим. Я сказала Маруа, что разрешила тебе взять моего коня. Надо бы сказать то же самое и ей – так, чтобы она в это поверила. Никому не нужно знать правду. Делсен, положись на меня. Со мной тебе бояться нечего.
Она протянула ему руку. Делсен грубовато ухватился за нее и бросил в сторону поселка недружелюбный взгляд.
– Успокойся, – вздохнула Киона. – Эти люди не злые. И вообще-то они были правы, не так ли? Ты ведь украл Фебуса. А я – дура набитая. Когда я узнала о том, что ты украл моего коня, я подумала, что ты просто не придумал никакого другого способа для того, чтобы заставить меня явиться сюда, в лес.
– А может, это и правда! – пробурчал Делсен, все сильнее и сильнее нервничая.
– Это местечко тихое, – сказала Киона, чтобы успокоить Делсена. – Им правит королева, сделанная из серебра и хрусталя. У нее самый сильный голос во всей стране. Ты его слышишь? Ты слышишь водопад Уиатшуан?
– Ты и в самом деле чокнутая, – заявил Делсен. – Это ведь всего лишь вода. Большой водопад.
Но Киона улыбнулась ему той очаровательной и нежной улыбкой, которая всегда действовала на людей успокаивающе. И Делсен пошел за ней. Она показала ему школу для девочек – величественное строение с треугольным фронтоном, остроконечной колоколенкой и красивым фасадом, в котором виднелись высокие окна. Древесина здания уже потемнела, плитки кое-где отвалились, но в целом строение все еще выглядело внушительно.
– Мою сестру Мин оставили на этом крыльце. Монахини, которые руководили этой школой, вырастили ее и научили петь.
– Я знаю, ты рассказывала мне об этом прошлой зимой.
– Прошлой зимой? – удивилась Киона. – Я тебе ничего такого тогда не рассказывала, тем более что ты пробыл рядом со мной не более часа. Тогда я всего лишь сдуру рассказала про своего коня и про то, что он будет летом здесь, в поселке Валь-Жальбер. У меня хорошая память. Я ничего не рассказывала об Эрмин и ее детстве.
– Значит, это был Лафлер…
– Кто? Лафлер? Овид Лафлер, школьный учитель? Ты с ним знаком? – удивленно воскликнула Киона.
– Да, он открыл рядом с резервацией вечернюю школу в обычном доме. Я научился там читать, а вот писать – еще нет. Как-то раз он прочел нам статью, которую написал сам. Статью о школах-интернатах для детей индейцев. В конце он упомянул твое имя: «Киона, которой повезло вырваться из этого ада и которая училась очень хорошо…» Было написано красиво. С тех пор о твоей семье очень часто говорят.