Я посмотрела на своё запястье. И правда, браслета не было. Странно, не помню, чтобы я его сняла. Наверное, я сплю и вижу сон. А во сне может быть все, что угодно! Даже то, чего в реальности быть не может.
— Это было бы слишком хорошо, если было бы правдой, — вздохнула и пошла рядом с бабушкой вдоль лабиринта.
— Как твой молодой человек? Надеюсь, у него все в порядке? — поинтересовалась Ёрдис.
«А и правда!», — вспомнила я. — «Ведь в Леннарта попала стрела!».
— Я не смогла вылечить Леннарта, бабушка! — вскрикнула я в отчаянии, вспомнив, в каком состоянии парень остался лежать в лесу. — Что, если те, кто устроил взрыв, найдут его? Мне нужно вернуться! — дернулась я в обратном направлении. — Сейчас же, бабушка! Как мне вернуться?
Я чувствовала в себе наполнение энергией жизни, восстановление сил и желание бежать на помощь Леннарту.
— Ступай! — велела мне бабушка Ёрдис, лёгким движением руки раздвигая передо мной, рослые кусты роз. — Борись, Аста! Борись за свою жизнь! Борись за свою любовь! И будь счастлива, девочка!
Не останавливаясь, я помахала бабушке рукой, лишь краем глаза заметив, как розовый лабиринт сомкнулся, заслоняя от меня улыбку красивой женщины в лёгких, светлых, летящих на ветру, одеждах.
Глава 18
Я проснулась в совершенно незнакомой комнате. Подо мной была огромная, бесконечно-широкая кровать. Я села, подтянув под себя ноги, и попыталась осмотреться.
Тяжелый, затканный золотом, бархат темно-вишневого балдахина над кроватью уходил в темноту бесконечно-высокого потолка.
Я приподняла край балдахина и, выбравшись на волю, спрыгнула на пол. Ноги утонули в густом ворсе ковра почти по щиколотку.
Большая комната с дорогой, освещенной закатным солнцем, массивной мебелью и тяжелыми портьерами на окнах не нашла в моей душе теплого отклика. Лишь полное непонимание происходящего и настороженность.
За спиной раздался негромкий звук: то ли всхлип, то ли неясный стон. Я насторожилась и прислушалась.
Звук повторился. Я вернулась к кровати и, потянув за витой шнурок, подняла балдахин. Обошла бесконечное ложе по кругу.
На другом краю кровати лежала девушка. Лицо её выглядело, как разбитая, заплывшая маска. Тело конвульсивно подрагивало. Девушка снова слабо застонала, и я поняла, что она без сознания.
Я присела на край кровати рядом с незнакомкой и осмотрела её, инстинктивно проведя руками вдоль всего её тела. У девушки оказались сломаны рёбра и, судя по внутренним кровотечениям, которые я увидела, невесть откуда взявшимся во мне магическим зрением, очень вовремя я оказалась рядом с ней.
Сколько она здесь пролежала? Часов шесть? Десять? Сутки?
Забыв о своих переживаниях и беспокойстве о том, где я и как здесь оказалась, не мешкая ни секунды, я приступила к лечению.
Моя магия подчинилась мне безупречно. С удивлением я обнаружила, что не чувствую прежнего ограничивающего давления браслета. Бабушка Ёрдис в моём сне оказалась права, странным образом браслет с моей руки исчез.
Я открыла магические клапаны в области ладоней, и моя живительная магия потекла ровным искрящимся потоком. Через час моей работы гематомы на теле девушки рассосались, моя пациентка перестала стонать от боли, задышала ровно и пришла в себя.
Лучше всего сейчас было бы покормить выздоравливающую пациентку бульоном, да и сама я не отказалась бы от ужина.
Покидать комнату неизвестного мне дома было страшно, но я подошла к двери и потянула на себя ручку. Дверь оказалась заперта. Отчего-то я даже не удивилась.
Стучать и поднимать шум не хотелось. На столике у камина я обнаружила графин с водой, напоила девушку и напилась сама.
— Я видела, как тебя привезли, — обращаясь ко мне, едва слышно произнесла девушка. — Точнее, как принесли в эту комнату. Я была еще в сознании.
— Я бы посоветовала тебе молчать, но, боюсь, у меня не хватит духу, — призналась я, в очередной раз, сканируя состояние своей пациентки. — Очень уж мне хочется узнать, где я?
Девушка усмехнулась горькой, кривой усмешкой:
— Ты в доме герцога Понтуса Роара.
Ледяной ужас сковал меня в одно мгновение. Мне вспомнился тёмный, прожигающий взгляд высокого брюнета в доме Далии, его руки, капканом захватившие мои запястья, горячее, обдавшее меня винными парами, дыхание и слова о том, что меня привезли сюда для него.